Легендарный хоккеист, а ныне детский тренер в работе с подопечными использует два метода: «кричу» и «молчу».
Лет десять назад фамилия Кочин в Череповце была синонимом хоккея. За более чем двадцатилетнюю карьеру игрока Владимир Кочин лишь два года отыграл за пределами Череповца — в армии не в кирзачах и с ружьем маршировал, а в коньках и с клюшкой. Вот уже семь лет как хоккейный боец Кочин списан в глубокий запас, зато все громче заявляют о себе его воспитанники, мальчишки хоккейной школы «Северстали» 1994 года, в городе известные как «кочинские». «Всегда думал, еще когда сам играл, что буду тренером, — говорит их знаменитый наставник. — Не представлял и не представляю, как это можно — уйти из хоккея».
— В хоккейную секцию я пришел в 8 лет. Не сам пришел, конечно, а отец привел. Да в то время, кажется, все мальчишки на хоккей ходили.
— Восемнадцать сезонов в «Металлурге» и «Северстали». Подобной верностью родному клубу могут похвастаться единицы. Не уходили в другие команды из патриотизма или хороших предложений не было?
— Может быть, и были — не помню, чтобы я за все эти годы хоть раз сомневался или просчитывал, остаться в Череповце или уйти. Да и потом, как то не было этого раньше, чтобы перекупали за большие деньги. Везде одинаково было — и зарплата, и условия. Я играл в своем городе, в своей команде — зачем же бегать куда то? Помнится, начинается новый сезон, из старого состава только мы с Петровым оставались.
— С сентября в России образуется новая хоккейная лига. Вы столько хоккейных лиг пережили, во стольких поиграли… Как думаете, то, что у чемпионата страны постоянно меняются правила и хозяева, идет на пользу нашему хоккею?
— Безусловно, благо, что в наш чемпионат хотят вернуть команды из Прибалтики и Украины — клубы там сильные, интересные. Но я также слышал, что разрешат командам любое количество легионеров выпускать. А вот это, по-моему, явный вред. Одни чехи будут играть в чемпионате, а наших куда?
— Так это уже ваша задача, тренерская, — воспитывайте конкурентоспособную молодежь.
— Так-то оно так, но давно известно, что покупать готовых хоккеистов и платить им большую зарплату все равно дешевле выходит, чем выращивать своих. Соблазн избавиться от спортивных школ для отечественных клубов будет слишком велик.
— Когда «алмазовский» диктор называл вашу фамилию, зрители минут десять не давали ему назвать следующую — подобный прием нынешним звездам «Северстали» и не снился. Как это проявлялось в чисто бытовом плане — узнавали на улицах, ждали возле подъезда?
— Вы знаете, ничего такого никогда не было, да и дома я появлялся нечасто. Особенно некогда было вращаться в обществе, звездиться. Это теперь у хоккеиста есть время вкусить свою звездность — на долгие сборы сейчас не ездят. А в наше время мы с тренировок не вылезали. На игру куда-нибудь в Новосибирск мы выезжали за три дня до матча, сейчас за один день добираются. Свободное время тратили на семью. Узнавать-то, конечно, узнавали, да и сейчас еще узнают.
— Ваш сын, насколько я знаю, продолжает отцовскую династию. А где продолжает и насколько успешно?
— Костя сейчас в Клину играет, под Москвой, в высшей лиге. Ему двадцать лет уже. Играет, набирается опыта, он тоже левый нападающий, как и я. Нас с ним даже тренер один и тот же тренировал. Правда, сын ростом повыше меня. Все данные для того, чтобы стать хорошим хоккеистом, у него есть. Надо только не опускать руки и тренироваться. Впрочем, факт везения в спорте тоже важен. Надеюсь, сын хотя бы добьется того, чего и я — будет играть в суперлиге.
— И завоюет медали суперлиги. Где храните свою серебряную награду?
— Да лежат у нас все вместе, в связке. Перемешаны — Костины, мои. Я ту медаль считаю не совсем заслуженной — всего 10 матчей в сезоне я тогда за «Северсталь» отыграл. Был отправлен в аренду в СКА.
— Назовите самую памятную игру в своей карьере.
— Много было игр. Игра с московским «Динамо» 2001 года запомнилась. Наверное, потому, что я в этом матче свой последний гол забил. Никулин отдал передачу, а я в девятку переправил. Здорово получилось, 3:0 мы тогда выиграли.
— Вы авторитарный тренер? Достается вашим подопечным за плохую игру?
— Бывает, что и кричишь, но в рамках. Чаще другой прием использую — не разговариваю, как будто обиделся. Иногда это гораздо лучше действует. Я сам был игроком и помню, что криком играть не заставишь — наоборот, на льду руки опускаются.
— С раннего детства юные спортсмены слышат пропаганду — надо тренироваться, чтобы уехать на Запад и заработать кучу денег. По своим воспитанникам это настроение ощущаете?
— Вся эта пропаганда на родителей плохо действует. Стоят возле площадки, кричат сыну: «Давай, не работаешь, подтянись». А он маленький совсем, как он работать может? Слава богу, кататься нравится, ну и пусть играет в свое удовольствие. Дети не понимают, что такое большие деньги и тренируются не из-за них. К счастью, с хоккеем их связывают другие интересы. Они им болеют, плакаты звезд собирают, наклейками обмениваются. Для них вся жизнь — хоккей. Мечтают, конечно, играть в лучших клубах мира. Но это и неплохо. Какой солдат не мечтает стать генералом.
— А вы о чем в их возрасте мечтали?
— В команду попасть, закрепиться там. Потом мечтали в команде высшей лиги поиграть. Бац — сами в «вышку» вышли. Мечтал в сборной себя попробовать, так и это сбылось — сыграл на турнире на призы газеты «Известия», «серебро» завоевал.
— А кумиры хоккейные были или есть?
— Когда-то у меня, как и у всех моих друзей, на стенке висели снимки трио Михайлов — Петров — Харламов, потом Крутов — Макаров — Ларионов. А как стал сам играть, кумиры както поблекли. Не до них стало.
— А сын чьи плакаты на стенку вешал?
— Мои. А какие еще?
