Для нападающего «Северстали» нынешний сезон - первый в КХЛ. Однако, за два месяца, что прошли с начала чемпионата, старший из братьев Гимбатовых уже успел завоевать симпатии болельщиков «Северстали», и даже занял третье место в рейтинге лучших игроков октября.
- Пахрудин, расскажи о своей семье. Насколько она большая?
- Я всегда жил с мамой, но могу сказать, что семья большая. У моего отца 10 детей.
- И сколько же из них играют в хоккей?
- Пятеро. Двое младших и трое мы, старших – Магомед, Ахмед и я. Ахмед играет здесь, в «Алмазе». Мага – в Клину, в «Титане». Еще двое маленьких – занимаются в Москве в «Вымпеле».
- Откуда в семье такая любовь к хоккею?
- Папа очень любит хоккей. Он с детства был фанатом, еще с тех пор, как жил в Дагестане. Сам уже стать хоккеистом не мог, но любовь к хоккею своим детям привил. Как говорят, родители реализуют в детях свои мечты.
- Твой отец вообще никогда не играл в хоккей?
- Только один раз попробовал на коньки встать. Я же в хоккей пришел поздно, в 9 лет. Надо было ребят догонять, поэтому приходилось дополнительно кататься. В Питере на Фонтанке есть маленький стадион. Там я и занимался дополнительно. Там же и отец однажды попробовал кататься.
- Ты часто приезжал в Череповец в составе молодежной команды питерского СКА. Как долго ты жил в Петербурге?
- Я в Петербурге жил с 7 лет. Поэтому считаю себя петербуржцем.
- А как же историческая родина – Дагестан?
- В Дагестан приезжал только летом, на каникулы, примерно на месяц. У меня много родственников в Махачкале и в селении Гоготль, где папа родился. Это 150 км от Махачкалы – и в горы. В детстве очень непривычно было туда приезжать. Но папа хотел, чтобы я выучил язык. Последний раз я был там два года назад. Когда приехал, что-то как будто встрепенулось в душе. Когда повзрослеешь, понимаешь, какая там красота. Селение находится высоко в горах. В других селениях, которые на равнине, фрукты поспевают в начале июня, а там только в августе. Потому что там другой микроклимат.
- А была мечта попасть в состав основной команды СКА?
- Конечно. Раньше у меня все как-то гладко получалось, я хорошо играл в хоккей. Думал, что так, «по накатанной», и дальше пойдет. А потом случилась травма, год пришлось пропустить, не играл в хоккей, потом тяжело было наверстывать. За какие-то былые заслуги, наверное, как молодого, меня взяли в первую команду. И я подумал, что опять все также гладко пойдет. Но снова получил травму и оказался в СКА не нужен. Наверное, мог бы играть и дальше во второй команде. Но еще год в молодежке я не хотел проводить, ну и поехал колесить по России. Хотя мечта играть на высшем уровне все равно оставалась. Работал, тренировался. Но когда живешь, допустим, в Серове, на втором этаже стадиона, мечта кажется довольно далекой.
- С братьями старались держаться поближе?
- Не получалось. Мы же все разного возраста и играем в разных командах. Нас все время по разным городам разбрасывало. Мы, конечно, встречаемся, летом катаемся вместе. С Магой мы недолго совсем играли вместе во второй команде СКА - он только туда пришел, а я уже уходил. А Ахмед тогда еще вообще маленький был.
- Из трех старших братьев- хоккеистов кто самый талантливый?
- Думаю, Мага. Но у нас с ним абсолютно разный стиль. У меня более силовой, а у брата – такой техничный.
- Часто созваниваетесь, обсуждаете игры?
- Постоянно. Когда Ахмед здесь, в Череповце, то постоянно общаемся. Интересуюсь, как дела, как сыграл, подсказываю что-нибудь в плане работы. Правда, удалось побывать только на двух матчах «Алмаза», потому что, если мы дома, то они на выезде, и наоборот. С Магой удается пообщаться пореже, но раз в неделю созваниваемся. Я ведь старший, поэтому пытаюсь сделать так, чтобы братья мои ошибки не повторяли. Тем более, из-за характера, из-за вспыльчивости…
- Ты называешь своего брата Магомеда – Мага, а как называют тебя?
- Паша, или Паха. Когда меня называют полным именем - Пахрудин, мне, честно говоря, даже непривычно как-то.
- Недавно твой отец, Асадали, приезжал в Череповец. Какие впечатления у него остались?
- Он был очень рад, что я забил гол в том матче (против «Слована»). После игры он, конечно, особо виду не подал, но говорил мне: «Давай, продолжай так». Я знаю его характер и уверен, что он рад за меня. Когда матчи «Северстали» показывают по телевизору, он старается не пропускать.
- Позади первые два месяца чемпионата КХЛ. Какие у тебя впечатления от этого первого отрезка?
- Я рад, что я здесь нахожусь, но также знаю и то, что, в принципе, пока ничего не сделал такого, чтобы здесь точно остаться. Мне надо еще доказывать и доказывать.
- Но действительность совпала с тем, что ты ожидал от чемпионата?
- Да, в общем-то, то, что я и ожидал. Даже в каких-то моментах мне проще, чем многим молодым. Они, выходя на матч, сильно волнуются. У меня волнение, конечно, тоже присутствует, но я с годами научился с ним справляться. Сильного «мандража» не было даже на самом первом матче в КХЛ. Я знал, что должен сделать, чтобы все получилось, и я это делал.
- Свою первую заброшенную в КХЛ шайбу забрал на память?
- Игорь Викторович (Калянин – прим.) мне ее передал.
- Перед началом сезона журналисты назвали тебя «тафгаем»…
- Меня немного это напрягало, если честно. Я, конечно, дрался, но не так много. Раза два –три за сезон, и то на эмоциях. И мне это не очень, на самом деле, нравилось. В первую очередь я хочу, чтобы меня судили по игре. Иногда надо драться, но это не так часто требуется. Я не считаю себя «полицейским». Я игрок силового плана, который иногда может подраться, чтобы заступиться за партнера. Надеюсь, что сейчас шумиха поуспокоилась и меня начнут воспринимать в первую очередь как хоккеиста, а не как тафгая.
- Наш сегодняшний соперник – СКА, клуб для тебя не чужой. Что можешь сказать о нынешнем составе этой команды?