К 36 годам Максим Рыбин успел поиграть во многих российских клубах, неоднократно вызывался в сборную России на этапы Евротура, но так и не сыграл на чемпионате мира. В мае 2017 году Рыбин вернулся в «Севересталь», за которую играл в начале 2000-х. Перед стартом нового сезона нападающий дал интервью корреспонденту «Чемпионата».
— В какой форме подошли к старту сезона?
— Физически чувствую себя хорошо. По ходу предсезонки потихоньку начали набирать обороты, тренерский штаб грамотно подводил нас к сезону — были и выходные, и ряд матчей провели. Думаю, что сыгрались, коллектив у нас боеспособный. Теперь всё только от нас зависит.
— «Северсталь» в этом сезоне существенно обновилась. Какие отношения сложились в коллективе?
— Очень быстро нашли общий язык, коллектив хороший, дружный. Все сплочены и смотрят в одну сторону — хотим выигрывать. Никто не хочет повторения прошлогоднего сезона «Северстали». В общем, настроены амбициозно, будем стараться выполнять поставленную задачу.
— Вратарь Юлиус Гудачек в «Инстаграме» выставил видео, как одноклубники запустили тортом ему в лицо в его день рождения. Всех в команде так поздравляют?
— Эта шутка уже не новая, но по-прежнему работает (улыбается). Пусть народ посмотрит, посмеётся.
— Что будет, если вам в лицо кинуть торт?
— Да спокойно это восприму. Но у меня день рождения летом, все в это время в отпуске, так что мне это не грозит. Повезло (улыбается).
— Почему летом откликнулись на предложение «Северстали»?
— Потому что главный тренер был заинтересован во мне. Мы несколько раз созванивались с Александром Гулявцевым, долго разговаривали. В прошлом году ещё хотели поработать вместе, но по определённым причинам не смогли тогда подписать контракт. В этом мы уже предметно стали говорить сразу по окончании предыдущего сезона, когда можно было вести переговоры, и быстро договорились, чему я очень рад. Тем более в Череповце собралась отличная компания: Павел Торгаев, с которым мы в начале 2000-х вместе играли, входит в тренерский штаб. В общем, всех знаю, помню город.
— Были ли предложения от других команд?
— Сейчас уже нет смысла об этом говорить. На данный момент я в «Северстали», это мой клуб, и точка.
— Это ваш второй приход в «Северсталь». Помните ваши первые сезоны?
— У меня здесь были разные года. Хороший сезон-2003/04, много очков набрал, играли вместе с Юрием Трубачёвым, который по сей день в команде. Времени много прошло, но я вернулся, о чём ничуть не жалею.
— Сильно за эти годы изменился Череповец?
— Построили новый ледовый дворец, открыли несколько торговых центров. Город потихоньку преображается, финансовая ситуация меняется, ремонтируется всё.
— Семью уже перевезли?
— У меня дети тоже занимаются спортом, поэтому не всегда получается жить в одном городе, периодически видимся.
— Как дела у вашего сына в хоккее?
— Играет в «Динамо», летом там была непростая ситуация на уровне детских команд в связи с юридическими изменениями в структуре клуба. Небольшая неразбериха возникла, но уверен, что «Динамо» решит все вопросы. В целом всё нормально у сына. Ему 16 лет, может уже в МХЛ пробоваться. Дочка фигурным катанием занимается.
— Какой вы дали самый главный хоккейный совет сыну?
— Стараюсь ему во всём помогать, постоянно на видеосвязи с ним, разбираем какие-то игровые моменты. Смотрю его тренировки, игры, всё анализируем и проговариваем. Главный совет — работать, работать больше, чем остальные, и удача обязательно придёт.
— Будь у вас такая возможность, что бы изменили в своей карьере?
— Всегда об этом думал — стоило ли ехать в Канаду в юные года… Я не жалею об этом, но в итоге пропустил чемпионат мира. Это единственное, когда я сомневался в правильности своего выбора.
— Какой увидели Америку, когда уехали играть в «Сарнию»?
— Достаточно быстро освоился и выучил язык, через полгода начал уже свободно со всеми общаться. У нас в стране, когда я уезжал, был кризис, а там полные прилавки в магазинах. Всё есть, только в хоккей и играй, на арене всегда аншлаг. Хоккейные праздники устраивали, которые у нас появились лишь несколько лет назад. Люди очень дружелюбные. Не могу ничего сказать плохого про Россию, но Канада тогда была немножко впереди. Зарплату нам не платили, так что денег у нас не было, жили в семьях. 24 часа в сутки могли играть в хоккей.
— Хорошо ли вас приняла семья, в которой вы жили? Знаю, что Александр Радулов до сих пор общается с людьми, у которых жил, когда играл в юниорской лиге Квебека.
— Мои приёмные родители были пожилые люди, они воспитали четверых приёмных детей, каждому дали образование и профессию, помогли им найти себя в жизни. Я, честно скажу, боготворил этих людей, мы очень долго общались, но время берёт своё, их уже нет на этом свете. Я их очень любил и всегда буду помнить.
— Почему всё-таки вам не удалось задержаться в Канаде?
— Была путаница в бумагах. Агент или кто-то другой ошибся, засчитал, что я один год играл за «Сарнию», а я провёл два. В это время из России поступило предложение, плюс родился сын. Может быть, стоило бы задержаться ещё на сезон и попробовать, но время прошло. Ни о чём не жалею.
— Знали, что спустя 10 лет там играл Наиль Якупов? Он к вам за советом не обращался?
— Мы не знакомы, так что не общались. Перед тем как я приехал в «Сарнию», за эту команду играл Ваня Новосельцев, забил в том сезоне 59 шайб, таким образом поставив рекорд клуба. Какие вообще советы нужно давать? Приезжаешь, обустраиваешься и играешь в хоккей. Надо менять своё мировоззрение, отношение к работе. Многие вот осуждают игроков, которые в раннем возрасте уезжают в Америку. Но нельзя всех судить, каждая ситуация индивидуальна.
— Сына бы отпустили в Канаду?
— Я бы точно не запрещал. Но считаю, что «Динамо» — хороший стабильный клуб, в котором можно расти и развиваться. Сейчас не вижу никаких предпосылок, чтобы уезжать. Хочу, чтобы он играл, попадал в сборную.
— Считаете московский «Спартак» родным клубом?
— Безусловно. «Спартак» меня воспитал и многое дал. Когда я играл за «Спартак», всегда старался отплатить родному клубу. Но у красно-белых немного странное отношение к своим воспитанникам. Им проще пригласить каких-то иностранцев, а за своих ребят там не держатся. Сейчас много спартаковцев по разным командам разбросано. Я не вижу, что кого-то пытались вернуть. Думаю, это происходит из-за частой смены руководителей, новые боссы, наверное, и не знают, что я, Дима Сёмин, Саша Фролов — воспитанники «Спартака».
— Было бы вам приятно завершить карьеру в «Спартаке»?
— Конечно! В прошлом году мы вели переговоры с красно-белыми, но тогда Герман Титов сказал, что у них нет на меня денег. Но я, в общем-то, мог и без денег играть в «Спартаке». Я живу рядом с Москвой, мне доехать до столицы легко. Спасибо «Ладе», которая предложила контракт и пошла навстречу. В целом прошлый сезон для меня хорошо сложился. А что касается «Спартака», то предложений нет, чего тут говорить. Ни на кого не обижаюсь.
— Не жалеете, что в прошлом году всё-таки согласились на переход в «Ладу», где были задержки по зарплате?
— Перед этим год получился своеобразным, предложений особо не было, хотя играл я нормально. Многие тренеры хорошо знают меня, мою манеру игры, какую пользу я могу принести команде. Сошлось всё с «Ладой», о чём совершенно не жалею. Деньги уже не самое главное в жизни. Я хочу играть как можно дольше, чувствую сил на несколько лет. Хоккей для меня — лучший вид спорта, хотел бы им наслаждаться ещё долго. Мечтаю ещё с сыном сыграть, точнее, против него.
— Почему не вместе с сыном, а против?
— Он же в «Динамо», а я в «Северстали» (улыбается). Посмотрим, всё может быть.
— Вам выплатили все деньги в Тольятти? Сколько в общей сложности составили задержки?
— Почти всё выплатили. Задержки были три месяца, но никакой критической ситуации не было. Руководство пришло к нам и абсолютно честно сказало, что нужно подождать. Пресса немного раздула скандал, что игроки недовольны задержками. Мы играли через день, и думать о деньгах времени не было. Ходить ругаться — ни к чему хорошему это не приведёт. Как смогли, сразу выплатили деньги. А потом почти до конца сезона задержек не было.
— А в каких клубах ещё долгое время не платили зарплату?
— По большому счёту не было таких. В «Спартаке» был такой период, но тогда у меня и зарплаты толком не было. Знаю, что некоторые ребята ставили машины, потому что денег на бензин не хватало. На метро ездили, но это был 1997, 1998 года. Я ещё даже в «молодёжке» не числился.
— Вы четыре сезона отыграли в СКА, как раз в это время начали привлекаться в сборную. Можно сказать, что это были лучшие годы в вашей карьере?
— В сборную я стал вызываться ещё из «Спартака». Сезон-2008/09 был отличный как для меня, так и для команды. Но потом руководство по каким-то причинам решило срезать нам зарплату, хотя у меня был действующий контракт. Не то чтобы у меня была какая-то аховая сумма. Не предполагался никакой переход в СКА, тем более в «Спартаке» отлично знали, что у меня шикарное предложение от петербургского клуба годом ранее, от которого я отказался. СКА предлагал в два раза больше. Как-то одному болельщику на радио пообещал, что отыграю два года в «Спартаке». Так и отыграл, а третий сезон провести в Москве не получилось.
— Когда перешли в СКА, у вас существенно увеличилась зарплата?
— Достаточно (улыбается).
— В те годы уже чувствовалось богатство и мощь петербургских «армейцев»?
— Сейчас, наверное, немножко больше чувствуется. Тогда это действительно был богатый клуб с хорошими игроками. Все условия были созданы, любые вопросы решались оперативно, были хорошие гостиницы, самолёты, питание. Раньше на СКА в Петербурге ходило по 500 человек на матч, а в 2009 году стали собираться сначала по 7 тысяч, а потом аншлаги, билетов было не достать. Во время плей-офф город жил хоккеем.
— Чего же тогда СКА не хватало до побед в Кубке Гагарина?
— Сложно сказать, наверное, надломили два поражения от «Динамо», один раз в плей-офф проиграли Риге, недооценили соперника. Может быть, в СКА был переизбыток хороших игроков, все хотели забивать, новые контракты, но так же не бывает.
— В СКА вы работали под руководством Барри Смита, Занатты, Сикоры, Ржиги, Ялонена. С кем было комфортнее всего?
— Мне очень нравилось работать с Барри Смитом, шикарный тренер и человек! Со Ржигой я был знаком, тоже прекрасный специалист, с Сикорой спокойно работали, а вот с Ялоненом отношения у меня не сложились. Заната — хороший человек, виделись недавно на турнире Пучкова (Айван Занатта работает в тренерском штабе ХК «Сочи». — Прим. «Чемпионата»), поздоровались, обнялись и пожелали друг другу удачи.
— Дэйв Кинг, работавший в «Магнитке» и «Локомотиве», много раз говорил, что русские тренеры деспотичны и привыкли орать на игроков, а русские хоккеисты в свою очередь принимают это. Вы как относитесь к тому, что тренер может повысить голос?
— Мне по большому счёту без разницы, кричит тренер или нет. Если кричит, значит есть у него на это основания. Он повышает голос, не потому что он злой, а потому что хочет достучаться до игроков. Считаю, что Дэйв Кинг немного не прав. У каждого тренера свой стиль поведения. У нас с братом есть своя хоккейная школа летом, так вот я пытаюсь эмоционально до детей донести информацию, а брат более спокойный.
— На протяжении нескольких лет вас приглашали в сборную на этапы Евротура. Обидно, что всё-таки не получили шанса сыграть на чемпионат мира?
— Когда Вячеслав Быков тренировал сборную, у меня был хороший шанс поехать на ЧМ, я много забивал на Евротурах и Еврочелленджах, признали в Швеции лучшим игроком. Но я повредил руку и честно сказал тренеру, что не смогу играть, так как рука должна заживать порядка двух с половиной месяцев. Никогда никаких травм не было, а тут такое случилось.
— Из СКА вы перешли в «Витязь», но не отыграли там и сезона, уехав в «Нефтехимик». Что не получилось в Подольске?
— Тогда главный тренер «Витязя» Юрий Леонов сказал, что мы разошлись не очень хорошо. Пользуясь случаем, хотел бы извиниться перед клубом и Юрием Владимировичем, я сам виноват в том, что у меня не получилось в том сезоне. Пришёл из СКА, Леонов давал мне много играть, но где-то не пошло, я думал, что вот в следующем матче пойдёт, но ничего не получилось. Я стал искать оправдания, только потом понял, что это глупо и я сам отошёл от своих принципов, что нужно просто как можно больше работать. Рассчитывал, что в «Витязе» легко всё получится, но без работы всё равно ничего не будет.
— Вы известны своими силовыми приёмами. Никогда не боялись скинуть краги?
— А чего бояться? Не страшно, если в лицо прилетит. Нам повесили тут информацию о том, какие судьи штрафы выставили за драки в новом сезоне. Страшно становится, когда видишь такие суммы. Хоккей всё-таки контактный вид спорта, и всё может случиться. Понятно, что плевать на штрафы, если будет какая-то грубая игра и умышленная грязь со стороны соперника. В такие моменты нужно забыть о штрафах и вступиться за партнёра.
— Теперь придётся сдерживать эмоции на льду?
— Теперь всё придётся сдерживать. Я считаю, что если есть умышленная грязь, толчок в спину, голову, то за это, естественно, нужно карать. Но вообще каждая ситуация индивидуальна, судьям, в конце концов, виднее.
— Как вы считаете, правильно ли поступила лига, выписав бессрочную дисквалификацию Дамиру Рыспаеву?
— Не хочу комментировать сроки дисквалификации. Дамир — это не Саша Свитов и не Женя Артюхин, которые ростом под два метра. Не понимаю, почему вся лига боится Рыспаева, при всём к нему уважении. Знаю ребят, которые могут и ему спокойно ответить, и Дамиру самому может прилететь. Почему вокруг него создали такой ажиотаж? Простили бы ему бессрочную дисквалификацию, парень он молодой, пусть играет в хоккей.
— Нередко вы зарабатывали матч-штрафы. Тренеры сильно ругались на вас за удаления?
— Да я особо и не зарабатывал матч-штрафы. 500-600 силовых приёмов у меня было в карьере и никогда не было в спину. Я стараюсь играть жёстко, но чисто. Удаления случаются, но без грязи.
— Дмитрий Кагарлицкий сказал мне в интервью, что ощущает себя на 20 лет. А вы на сколько?
— Мне тут как-то померили возраст, 24 года мне (улыбается). А так чувствую себя лет на 28. Ноги бегут, силы есть. Готов играть весь сезон без пауз.
— Стало ли сложнее с возрастом держать форму?
— Я бы не сказал, что стало делать что-то сложнее. Я не так много времени провожу на льду, это Серёжа Мозякин, Данис Зарипов в «Магнитке» играли по 20-25 минут. Но у меня и хоккей чуть более энергозатратный. Между играми и тренировками форму поддерживаю, в зал хожу, а в какой-то момент паузу беру, чтобы аккумулировать энергию. С возрастом начинаешь лучше чувствовать свой организм. В 25 лет отыграл один матч и можешь хоть сразу на следующий выходить.
— Как правило, спортсменам тяжело даётся завершение карьеры. Сложно признаться себе, что ты уже не тот.
— Наверное, придёт день, когда я проснусь и скажу себе: «Я больше не хочу играть в хоккей». Но пока не планирую такого. Если будут предложения, я бы с удовольствием ещё года три поиграл.
— Кем видите себя по окончании карьеры?
— Особо не думал. С братом у нас есть своя школа, летом лагеря проводим, готовим мальчишек к сезону. Сына своего тренирую и сам к сезону готовлюсь. Интересно смотреть на ребят, что мы им дали. Мальчишек, которые помладше, стараемся отправлять в воскресенский «Химик». Если игрок подходит, с удовольствием берут. Хочется в будущем и на взрослом уровне поработать. Но, надеюсь, пока до этого далеко (улыбается).
— После случая с положительной допинг-пробой стали внимательнее читать этикетки?
— Это случилось, и ничего уже не поделать. Сама по себе ситуация была странной, я сдал положительную допинг-пробу, а через несколько дней мне ехать в сборную. Я же знал, что мне ехать в национальную команду, где проверять будут практически всех. Наверное, в 28 лет я не дурачок и понимал, что глупо так себя вести. Как попало вещество в организм, сложно сказать. Так же как и ситуация с Зариповым.
Сейчас просто — раз россияне, так точно допинг. Не дают шансов доказать свою невиновность. Надеюсь, что Даниса оправдают, потому что надо, чтобы такие ребята играли в нашей лиге. Я всегда был внимателен при выборе лекарств, иногда просто препараты русифицированы, а иногда шлёпнули наклейку и всё. Но в любом случае, какие бы витамины ты ни принимал, ответственность несёшь только ты.
— Александр Медведев тогда сказал, что вы вместе с Антоном Беловым стали жертвой системы. Согласны?
— Возможно. Я ездил и в РУСАДА, но меня там никто особо и не слушал. У меня тогда тяжёлый момент в жизни был, мама умерла, многое произошло… Но всем было всё равно. Думаю, решение заранее было вынесено. Слава богу, что всего на три месяца выписали дисквалификацию. Если бы было что-то серьёзное, без разговоров впаяли бы два года.
— Поняли, как запрещённое вещество попало в ваш организм?
— В наше время можно сделать всё, что угодно. У меня на руках был вызов в сборную, это для любого хоккеиста дороже всего. Я лучше одну игру плохо сыграю, чем съем какую-нибудь таблетку и подведу всех. Такое просто в голове не укладывается. Не хочу больше об этом вспомнить. Попал — значит виноват.
— Что бы вы сейчас пожелали Данису Зарипову?
— Если есть возможность, разобраться в ситуации. Другое дело, что у меня такое ощущение, что российских спортсменов принципиально хотят наказывать как можно больше. Бегуны наказаны, на Олимпиаду не поехали, сейчас выступают под нейтральным флагом. Я не понимаю, почему вся Европа и половина Америки якобы астматики. Почему Бекстрёма поймали в Сочи на допинге, а потом он спокойно играл в НХЛ? Правила для всех должны быть едины. Как вот на последнем чемпионате по лёгкой атлетике Усэйн Болт проиграл американцу Джастину Гэтлину, который дважды попадался на допинге? Не только наших надо проверять. Хочется защитить своих соотечественников, не думаю, что в России всё так плохо, как пишут об этом за рубежом.
— Зарипову сейчас 36 лет, как и вам. Реально ли по окончании дисквалификации вернуться на лёд?
— Если Даниса не оправдают, то ставлю процентов 80, что он уедет в НХЛ. А даже если нет, то такой, как Зарипов, через два года легко вернётся на лёд. Убеждён в этом! Он мастер с большой буквы. Данис — не скоростной нападающий, он играет головой. Желаю ему только успехов и как можно скорее выбраться из этой неприятной ситуации.
