Вчера в Мытищах известный арбитр провел последний матч в качестве главного судьи КХЛ. И до, и после игры у него было отличное настроение - похоже, он совсем не расстраивался из-за завершения определенного этапа жизни.
- Я к этому нормально отношусь, - смеялся он, придя на арену чуть менее чем за два часа до игры. – Буду ли скучать? Да, по нашему коллективу, ведь я перейду в инспекторы и буду, так сказать, по другую сторону от моих товарищей.
- Неужели совсем не грустно?
- Нет, ведь хоккей из моей жизни не уйдет. К тому же сын начинает карьеру судьи.
- Перспективный?
- Характер есть, но сейчас вообще ничего сказать нельзя.
Дальше все было по плану: разминка, подготовка…
- У меня одна задача сегодня – не ошибаться сегодня, - сказал Черенков за минуту до выхода на лед. – Нужно уйти красиво.
А за десять минут до этого он отказался от предложения организаторов объявить о последнем матче до игры:
- Не надо, зачем обострять-то?
Матч получился достаточно ровным и спокойным. Черенкова не было видно на льду, что для арбитра – лучшая похвала. А после сирены по стадиону все-таки объявили о том, что Александр прощается с хоккеем, и зрители аплодировали ему стоя. Подъезжали хоккеисты, желали успеха, Черенков держался очень хорошо:
- Я сам принял решение уйти. Мы об этом договаривались еще в начале сезона, так что решение продуманное.
- По возрасту вы еще можете работать?
- Да, целый год. Но дело в другом: я уже чувствую, что пора уходить. Пропали эмоции, уже не получаешь удовольствия от того, что делаешь, и лучше не загонять эти проблемы глубоко, а признаться себе в том, что пришло время. Я совсем не переживаю.
- Не верю.
- А надо бы. Это действительно так. Я проработал 29 лет и мне не о чем жалеть. Кроме того, я же не меняю свою жизнь. Да и работать в поле еще буду: скоро еду на Кубок мира среди любителей, летом будет такой же турнир в Сочи.
- Однажды вы рассказывали, как вас пытался запугать пьяный сосед по дому. Это был самый неприятный случай?
- Однажды в Альметьевске работал на игре в бронежилете.
- Зачем?
- Суровый Татарстан, 1990-е. Милиция пришла и сказала: мол, есть кое-какие подозрения, для безопасности лучше выйти на лед в бронежилетах. Ничего, отработали.
- Тяжело же!
- Да они, как наша защита, по весу – не замечаешь.
- В те годы зрители любили что-то бросить на лед.
- Про стеклянные бутылки не вспоминаем – обычное дело. А вот в том же Татарстане на лед бросили змею.
- Змею?!
- Ужа, но это только потом объяснили. Я в жизни боюсь двух вещей – уколов и змей. Было очень неприятно, я к ней не подошел, конечно.
- Была какая-то ошибка, которая будет вам сниться всегда?
- Да. Несколько лет назад в игре «Салават Юлаев» - «Металлург» (Магнитогорск) занял неверную позицию и не заметил, что гол был забит неправильно. До сих пор корю себя за то, что не разглядел эпизод, нельзя было засчитывать. Это мой самый большой «косяк».
- А матч, которым будете гордиться?
- В локаутный сезон играли «Динамо» (Москва) – «Спартак», и это была выдающаяся игра. Максима Афиногенова я удалил до конца игры за разговоры, но решение было абсолютно правильным, и вообще матч мне удался.
- Вы не много работали на международной арене. Жалеете?
- Нет. Прекрасно понимаю, что были причины для этого. Точнее так: если и были причины, то мне никто об этом ничего не говорил, да и не принято это. Но был замечательный матч на чешском этапе Евротура, когда встречались шведы и финны.
- Чем запомнилось?
- Да там финский игрок против меня такой силовой прием, что не каждый полевой бы выдержал. Но ничего – жив, здоров. А многие думали, что меня на носилках унесут.
- Шайба вас любила?
- К счастью, я всегда ее видел и старался уворачиваться. Правда, несколько лет назад все равно прилетела. Попала в визор, он – вдребезги, все обошлось, но впечатления не самые приятные.
- Работа арбитров менялась на ваших глазах. Вы довольны, что появились судьи-видеогол?
- Ох, все самые грустные моменты карьеры связаны именно с этим. Не было ничего хорошего в том, чтобы мы сами смотрели видео. Дело в том, что картинку должны предоставлять хозяева, но как только надо было посмотреть гол в их ворота, то постоянно «ломалась камера», «садилась батарейка» или еще что-нибудь случалось.
- Говорят, что ваш характерный прием - показать игроку, что собираетесь его удалить на 10 минут за недисциплинированное поведение, и подождать, скажет ли он что-нибудь.
- На самом деле, это не мой прием, я его подсмотрел у Леонида Розанова. Кстати, знаете, что так нельзя делать? Надо либо удалять, либо не показывать. Но знаете, когда я только начинал, для меня выписать десять минут за разговоры было как поздороваться. Мог троих-четверых за матч удалить. Но потом это прошло, игроки ко мне привыкли, да и я уже научился решать проблемы словами.
- Когда-нибудь жалели, что стали главным арбитром?
- Никогда. Были сложные ситуации, были непростые моменты, когда хотелось все бросить, но о выбранном пути я не жалел. А когда хотел уходить? Лет пять назад было, но я бы не стал рассказывать подробности. Да и прошло все быстро. Ночь переспал с этой мыслью, а утром все встало на свои места.
- Отношения к арбитрам со стороны хоккеистов изменилось или осталось прежним?
- Нет никакого отношения к арбитрам со стороны всех хоккеистов. Все зависит от воспитания, от характера. Те, кто был идиотами, ими и остались, но у нас полно нормальных игроков и тренеров, которые все прекрасно понимают.
- Есть люди, которые обрадуются вашему уходу.
- Наверняка, будут такие. Что мне поделать?
- Милош Ржига не любит арбитров.
- Да мы с Милошом друзья, причем дружим семьями! Нет, он-то как раз нормальный, только эмоциональный.
Черенков вернулся в судейскую, чтобы обсудить с коллегами прошедший матч. Рядом с ним сидел невеселый Сергей Карабанов, который 15 февраля тоже завершит карьеру.
- А мы вместе с ним еще отработаем, - вдруг вспомнил Черенков.
- Вы же на Матче Звезд работали – вот главный приз.
- Да, но все-таки нам обещали одну совместную игру - на ближайшем Кубке мэра.
- Как Кобзон с прощальным туром несколько лет выступал, - внезапно добавил Карабанов.
Шутить они умеют.
