Андрей Николишин возглавил «Трактор» в тот момент, когда в городе многие не верили в то, что команда в этом сезоне попадет в плей-офф. Однако 41-летний главный тренер, дебютировавший в новой для себя роли, быстро установил причину «болезни», и «Трактор» пошел на поправку. Серия победных матчей позволила уверенно ворваться в кубковую восьмерку, и теперь настроение в Челябинске совсем иное: все ждут, что в плей-офф «Трактор» устроит настоящий переполох и серьезно потреплет нервы фаворитам. В интервью Николишин рассказывает о своих новых ощущениях, о Куинте и Чистове, о наследии, доставшемся ему от Карри Киви, а также объясняет, почему он является ярым противником пауз на Евротур.
– Некоторое время назад, когда «Трактор» одержал шесть побед подряд, вы сказали, что это не стало для вас неожиданностью. Откуда такая уверенность?
– Конечно, без доли сарказма с моей стороны не обошлось. Просто иногда люди на пресс-конференциях задают такие вопросы, что диву даешься: смотрят они хоккей или нет, понимают что-то в игре или нет? Ответь я тогда, что не ожидал такой серии, буду выглядеть глупо: а для чего тогда работаю? Разумеется, мы настраиваем ребят, чтобы они побеждали в каждом матче, вышли в плей-офф и там прошли бы как можно дальше. Тут еще и подвернулось то, что тренер СКА в одном из интервью сказал, что они запланировали спад. Для меня это вообще сродни маразму. Так что хотелось сразу обыграть все эти истории.
– На трибунах в Челябинске стало веселее?
– Намного. Так получилось, что я приехал вместе с Владимиром Цыплаковым в Челябинск и две игры мы смотрели из ложи. И тогда обратил внимание, что на трибунах было уныние, смятение, непонимание. Да, люди приходили на стадион, поддерживали команду, но отвязности не было, не чувствовалось, что болельщики всем сердцем и душой переживают за команду. Но наша серия побед вдохнула новые силы и энергию в болельщиков, они неистово хлопают, шумят, пускают волну. И ребят такая ситуация подхлестывает, придает дополнительную энергию и заставляет выкладываться по полной.
– Челябинск давно снискал себе славу одного из самых хоккейных городов страны. В чем это выражается для вас?
– Где бы мы ни появились в городе, обязательно найдется человек, который подойдет и начнет разговор о хоккее. И это при том, что мы уже давно не действующие игроки и далеко не главные герои на хоккейной площадке. Но, несмотря на это, подходят, интересуются, спрашивают и высказывают свое мнение. И что интересно – все разбираются в хоккее – от продавцов магазина и сторожей на автостоянке до рабочих завода! Подходят, благодарят, но обязательно выскажут свое мнение, чтобы они изменили в игре команды, чего ей не хватает. Поразительно! «А почему у вас Глинкин с Поповым играют вместе с Пестуновым? Кручинин с ними бы поинтереснее смотрелся» - вполне обычный вопрос для таких разговоров. И люди так искренне об этом говорят! Правда, думаешь: елки-палки, а мы-то здесь что делаем, если столько специалистов вокруг?
– Сергей Гомоляко признался, что в случае с вашим назначением он сыграл в русскую рулетку. Как вам такая формулировка?
– Поставь я себя на место Гомоляко, пожалуй, у меня возникли бы сходные ощущения. Он действительно рисковал, назначая меня на пост главного тренера. Я имел определенный вес в городе как хоккеист, но тренерской работой не занимался. Да, какой-то разовый опыт у меня был, проводил различные мастер-классы, но на долгосрочной основе с командой никогда не работал. При этом с Сергеем мы не были близко знакомы, мы не друзья детства, поэтому он действительно сильно рисковал, доверившись и мне, и тем специалистам, что пришли вместе со мной.
– А для вас в этот период было ли место переживаниям, сомнениям?
– Сомнений в том, что это мое и у меня получится, не было. Хотя многим людям позвонил – и Владимиру Владимировичу Юрзинову, и Олегу Знароку. Почти все высказывались осторожно – ты аккуратней, город непростой, команда непростая, времени у тебя мало, а подводных камней много. И все крайне настороженно относились к моему назначению. Хотя я знал все, что происходит в Челябинске. Знал эту команду, играл в этой команде. И для себя определил, что Челябинск – это то место, где стоит начинать тренерскую карьеру. Волнения у меня тогда не было, не ощущаю его я и сейчас. Меня спрашивали: что вы чувствовали, проведя первую игру? А я и почувствовать ничего не успел.
– Но ведь и вы рисковали, принимая предложение «Трактора»? Что-то не пошло, и второго шанса уже может не быть.
– Я стараюсь не думать не об этом, Есть уверенность в ребятах, в моих коллегах по тренерскому штабу. Так что все дурные мысли стараюсь гнать прочь.
– Я вас очень редко видел в пиджаке и галстуке. Как быстро привыкли к тому, что надо ходить в костюме?
– Я в НХЛ столько находился в костюме и галстуке, что первые три года после возвращения даже смотреть не мог на эти вещи – так все это осточертело. А сейчас вновь пришлось надевать. Я понимаю, что тренер команды КХЛ должен выглядеть солидно – он ведь не только себя представляет, но и клуб, город. Да вот, только пару дней назад нам костюмы сшили. А до этого носил не свое – пиджак, например, у администратора взял, галстук еще у кого-то. Только рубашки были свои.
– Читал, что сразу после назначения вы с командой ходили в церковь.
– В церковь? Нет, такого точно не было, это кто-то придумал.
– Как удалось так быстро привести в чувство Паре, что он в «Тракторе» стал забивать?
– Ничего особенного мы с ним не делали. Он же не первый день играет в КХЛ. И в том сезоне он вполне неплохо выступал за «Магнитку», в плей-офф несколько решающих голов забил. В Челябинске у него развязались руки, мы поставили его в центр первого звена, правда, это получилось несколько спонтанно. Там у нас играл Ян Булис, но он получил травму, и пришлось вносить коррективы в сочетания игроков. Паре удачно вписался, а игра с «Амуром», когда он забил четыре шайбы, конечно, стала для него бенефисом. Не умаляя его достоинств, скажу, что еще над многими вещами ему нужно работать. Хоккей – это игра не одного дня, пусть даже самого удачного, и надо доказывать весь сезон, что ты полезен команде.
– Булис в этом году вернется на лед?
– Да, в феврале он присоединится к команде. Ориентировочно, числа с восьмого должен играть.
– Куинт проводит на площадке больше 20 минут в 38 лет.
– Не секрет, что у Дерона в свое время были проблемы, от которых он благополучно избавился. Сейчас он в «Тракторе» один из основных защитников, пусть и самый возрастной. Если вы увидите его вне льда, никогда не скажете, что это хоккеист. Но, надевая хоккейную форму и коньки, он преображается, и для него игра – смысл жизни. Даже если у него и есть небольшие ляпы в обороне, он старается их компенсировать отличными действиями в атаке. И при всех за и против, всегда играет с холодной головой, что лично мне импонирует. Это позволяет ему принимать правильные решения. Мы доверяем ему, даем много времени, и молодые ребята за ним тянутся, учатся у него.
– Не жалеете, что позвали Петрова из Сочи? Играет он совсем мало.
– Петров появился в тот момент, когда мы начали переформатировать состав. К нам пришел Егор Мартынов, Алексей Васильченко вернулся из «Челмета». Васильченко, кстати, адекватно воспринял критику, и из высшей лиги вернулся другим человеком. И тогда же мы взяли Петрова. Да, из Сочи он пришел далеко не в лучшем состоянии, и конкуренция за место в составе пока не всегда позволяет ему пробиться в основу. Ему надо набирать обороты, в будущем мы однозначно видим его защитником основного состава. Да, мы сразу бросили его в пекло, он в первом же периоде матча с «Амуром» получил «-2» и пришлось в интересах команды его посадить на лавку. Он вполне адекватно в этому относится и понимает, что интересы команды превыше всего. Парень усердно тренируется, готовится, уверен, что скоро он наберет необходимые кондиции.
– Все чаще раздаются с разных сторон голоса, что Гарнетт «пересидел» в России.
– Тоже читал, что он, мол» «засахарился» в Челябинске. Когда я пришел в команду, определенные вопросы к нему были – по физподготовке, по самоотдаче. Но он профессионал, и нормально отнесся к нашей критике. Стал еще больше работать с тренером вратарей, и сейчас играет гораздо лучше, чем в первой половине чемпионата. Мне кажется, Майкл понимает: чтобы быть первым вратарем в России, нужно работать, пахать, совершенствоваться. Надеюсь, что он принесет «Трактору» еще много пользы.
– Встречали такого легионера, кто бы так здорово говорил по-русски?
– Это кстати его огромный плюс, в этом плане он просто красавец. Ему и жить в России проще, и играть проще, потому что он может общаться с ребятами на одном языке.
– Как ваши иностранцы реагируют на историю с падением курса рубля?
– Понятно, что она их не радует, но никто из них ни разу не поднимал вопрос о какой-либо компенсации. Мы разговаривали с ними, обсуждали экономическую ситуацию, объясняли, что происходит в стране.
– Год назад много писали о проблемах Станислава Чистова. И сам он не скрывал, что они существуют. Сейчас все это в прошлом?
– Парень он, конечно, своеобразный, но при этом огромного таланта. Его таланта можно на полкоманды распределить и всем хватит. Главное, чтобы его голова всегда была настроена на хоккейный лад. Ему 32, но порох в пороховницах у Стаса еще есть. Пытаемся со своей стороны найти рычаги управления, помогать ему, и при всех за и против он сейчас выдает свой лучший сезон за «Трактор». Есть проблемы, от которых глупо прятаться, они существуют, но не решать проблемы, отворачиваться от них – проще всего. Выставить человека на мороз легко. А что потом? У нас и так смертей в Челябинске хватает – и Денис Цыгуров, и Вадик Гловацкий. Закончили с хоккеем и остались невостребованными. Ситуация со Стасом Чистовым абсолютно такая же – не будет его в хоккее, мы его потеряем. Это мы и ему пытаемся объяснить.
– Штрафовать хоккеистов вам приходилось?
– К сожалению, да. Хотя это и не моя прерогатива собирать деньги со штрафов. Есть для этого специально обученные люди. Нарушил – заплати штраф. Как везде. Все деньги идут на нужды коллектива.
– Неужели встречаются хоккеисты, кто готов рисковать таким большим контрактом?
– Представляете, умудряются. Я уж не знаю, что у них в голове творится, когда они это совершают. Разумеется, все такие ситуации у нас выносятся на всеобщее обозрение, и решение принимается коллегиально. Неправильно, если решение о наказании выносит только тренерский штаб или только администрация клуба. Команда тоже должна высказать свое мнение по той или иной ситуации.
– Правда ли, что вы играете с хоккеистами двусторонки и крутите с ними велосипед?
– Правда. И не только я, но и мои помощники. Все дело, наверное, в том, что мы сами еще недавно были игроками и пока не можем обойтись без тех физических нагрузок, что были раньше. Заставляем себя работать в прежнем объеме.
– Вы и раньше выступали против пауз в чемпионате. Как вы смотрите на эту ситуацию будучи тренером?
– Так же, как и раньше. Считаю, что паузы бессмысленны, бесполезны и только вредят нашему чемпионату. Евротуры – это полная блажь. Кого там проверять, кого там смотреть? У нас сильный хороший чемпионат, смотрите игроков здесь. Потом привозите их на чемпионат мира и играйте.
– На это ваши оппоненты всегда скажут, что болельщик хочет видеть свою сборную и покажут вам полные трибуны, что собираются на играх национальной команды.
– Болельщики хотят видеть сборную на чемпионатах мира. А за Евротуром они следят не так внимательно. Да, на периферии люди обделены большими зрелищами и не могут увидеть у себя известных игроков, но это не тот случай, когда надо ломать календарь, выдергивать ребят из команд. Эти паузы сбивают ритм, тренерам гораздо сложнее готовить команду в таких условиях. И не все оказываются в итоге в равных условиях – у кого-то выдернули игроков в сборную, у кого-то нет. Так не должно быть.
– Сезон надо начинать в августе?
– Для чего? Чтобы сыграть больше матчей? Я согласен. Шестьдесят игр мало. По мне, так пусть лучше мы будем играть по 70 матчей, а то и больше. И ерунду говорят те, кто в таких случаях ссылаются на тяжелый календарь, на перелеты. Намного сложнее тренироваться, чем играть. Играть как в НХЛ по 14-15 матчей в месяц для нас вполне реально. Но для этого, конечно, надо убирать паузы на Евротур.
– Какой календарь вам кажется оптимальным: когда каждый играет с каждым по два раза, или нынешняя система, когда с кем-то ты играешь пять раз, а с кем-то один?
– Надо в любом случае учитывать и географический принцип, и финансовое положение клубов. Так что клубы-соседи должны много чаще между собой. А с другой конференцией можно и по два раза сыграть – дома и на выезде. Мы соседи с «Автомобилистом». Это дерби, так давайте сыграем шесть раз, ничего страшного. Да и болельщикам проще на выезд добираться, когда недалеко.
– Скажите откровенно, какое наследство вам досталось от предыдущего наставника?
– Я посмотрел все конспекты, по которым работал Карри Киви, проштудировал все тренировки, и не нашел ничего из ряда вон. То есть тех упражнений, что не давали развитию игроков, а наоборот, мешали это делать. Я думаю, его главная проблема была языковая, то, что он не мог нормально общаться с командой и доносить свои идеи до хоккеистов. И плюс наш российский менталитет ему так и не покорился в силу того, что он думал, что здесь все профессионалы, и всё, что он говорит, игроки будут выполнять от и до. И заставлять никого не придется. А история у нас совсем другая. Не хочу так уж сильно обижать ребят, но у нас профессионалов – процентов двадцать. А остальное – пыль в глаза. Так уж повелось у нас, что хоккеисты еще с детских лет привыкли к тому, что тренер за них все решает. И уже дойдя до команды мастеров, они никак не могут перестроиться и понять, что теперь они сами должны отвечать за себя. Мы пришли в команду и с этим столкнулись – и с плохой физической формой, и с лишним весом у игроков, с непрофессиональным отношением к работе.
– Как переживает тренер поражения подобные тому, что случилось у вас в Ярославле, когда команда пропускает за 17 секунд до сирены и проигрывает 0:1?
– Тяжело. Потому что это поражение – это моя ошибка. Потом, уже после драки, начинаешь разбираться, где и что ты сделал не так. Очень неприятное поражение. Не обидно проиграть, когда соперник явно сильнее тебя, возит тебя все 60 минут, и ты понимаешь, что это не твой день. А в Ярославле был равный хоккей, с обоюдными шансами на успех. «Локомотив», может, был лишь на «полноса» сильнее, создал чуть больше моментов. Но не более того. И ничью в основное время мы заслужили. Гол пропустили из-за детской ошибки, из-за той, которую не должны допускать игроки такого уровня. К сожалению, такие вещи немного отбрасывают команду психологически назад. Но в раздевалке после матча мы сразу сказали ребятам: нельзя переносить то, что случилось сегодня, на завтрашний день. Да, обидное поражение, но все отрицательные эмоции надо в Ярославле и оставить.
– Сейчас вы бы выпустили на лед в той ситуации других игроков?
– Прежде всего взял бы тайм-аут. У звена Пестунова перед этим была хорошая смена и, конечно, я должен был взять тайм-аут, чтобы объяснить ребятам, как надо действовать на последней минуте основного времени. Это хороший опыт для меня и готов признать, что поражение от «Локомотива» – мой «косяк».
– В прессе появлялась информация о том, что в Челябинске могут сократить финансирование «Трактора».
– Я присутствовал на одном из заседаний Попечительского совета клуба, где докладывал о проделанной работе, о стратегии развития клуба. И один из вопросов как раз и был связан с бюджетом на следующий год. И о серьезном урезании финансирования речи вообще не шло. Наоборот, нам подтвердили финансирование на будущий год. Я не имею права озвучивать цифры, но поверьте, они вполне приемлемые для того, чтобы «Трактор» и дальше достойно играл в КХЛ.
