ДИНАМО М – ЛОКОМОТИВ – 1:3 (0:0, 0:2, 1:1)
Голы: Яковлев - 1 (Черников, Васильев), 22:13 - 0:1. Яковлев - 2 (Петров), 36:05 - 0:2. Плотников - 2 (Апальков), 43:32 - 0:3. Соловьев - 2 (Кокарев, Цветков), 59:28 - 1:3.
Вратари: Еременко - Сэнфорд.
Штраф: 45 - 10.
Броски: 27 (6+9+12) - 31 (9+14+8).
Судьи: Кадыров, Раводин.
Юрий ГОЛЫШАК
из Лужников
СТИХИ И ПОДСТАКАННИК
Ну как не любить Петра Воробьева?! Мало кто так радуется возвращению Петра Ильича в большой хоккей. Потому что он – моя же корреспондентская юность. И если Воробьев еще тренирует, значит, и годы мои небольшие. Все только начинается.
Помню, как поехал знакомиться к нему в Ярославль. Петр Ильич уж не тренировал "Торпедо", гостил в городе с какой-то другой командой. Быть может, с "Ладой". Интервью нужно было кровь из носу.
– Не печалься, – успокоил меня корреспондент старшего поколения. – Петр Ильич – мой старый друг. Если что не так, ссылайся на меня смело. Все будет.
…Воробьев прохаживался по коридору ярославского дворца. В руке чай. Я успел разглядеть тусклый подстаканник. Что делало тренера совсем уютным.
К беседам, однако ж, Петр Ильич расположен не был. Ответив угрюмым бурчанием.
И тут я вспомнил.
– Привет вам от такого-то… – проговорил вкрадчиво. Назвав того самого корреспондента, который обещал мне все.
Петр Ильич просветлел, клянусь. Обернулся.
– От него?
Я кивнул.
– Да пошел бы он туда-то, туда-то и туда-то…
Воробьев изъяснился затейливо. Всплеснув подстаканником с такой страстью, что часть его содержимого осталась в подтрибунном помещении.
Оказалось, днем раньше вышла газета. В которой тот самый старый товарищ сравнил ярославский хоккей с ракетой. От которой отходят ступени-тренеры, – а ракета летит дальше. Первой ступенью был назван Сергей Николаев. Вторым "отошедшим" – наш дорогой Петр Ильич.
Сравнение Воробьева привело в бешенство. К московским приветам с того утра он охладел.
Что, впрочем, не помешало нам прекрасно общаться в дальнейшем. Я приезжал к нему в Тольятти – после удачных игр доставал Петр Ильич листочки. С отбитыми на пишущей машинке стихотворными столбцами. Читал вслух нараспев. Жаль, все это было не собственного сочинения, а дорогого нашего Пастернака.
Дочитав, отдавал мне: "В дорожку. Завтра в поезде почитаешь, корреспондент".
Я брал, читал и умилялся. Это было очень хорошо.
Жаль, не виделись мы много лет. Думаю, я многое упустил. Но сегодня болею за Воробьева горячо – вдруг не будет искать "Локомотив" тренера помоложе, а даст Петру Ильичу и следующий сезон? Быть может, победа над "Витязем" – первый шаг на большом пути.
ЗУБЫ НА ЛАДОНИ
В "Динамо" дела плохи – главный тренер Олег Знарок, человек не склонный к жалобам, успевает заметить: зрителей ходит меньше обычного. Да и травмы одна за одной. Эпизод с Пестушко, внезапно вышедшим в звезды КХЛ, и обсуждать не хочется. Беда.
Работы у Валерия Конова, легендарного динамовского доктора, выше крыши. Годы пройдут – будет вспоминать эту осень и вздрагивать. Он, конечно же, справится. С его-то опытом. На чемпионате мира-2010 в Кельне разговаривали о пациентах:
– Мишка Грабовский как-то в ладошке принес четыре выбитых зуба. Получил шайбой в лицо прямо на раскатке в Тольятти. Кровь фонтаном. Минут десять ушло только на то, чтобы этот поток остановить. Губу заштопал ему так, что следа не осталось. Меня потрясло: когда Грабовский после этого появился на площадке, трибуны встали. В Тольятти!
Максу Афиногенову на раскатке ухо шайбой практически оторвало. Сейчас вспоминаю – руку можно было засунуть между головой и ухом, которое болталось на коже. Это было в Нижнем Новгороде. Кто-то из своих бросил – а Макс выезжал из-за ворот, не видел. Пришил я так, что Афиногенов не жалуется. Ухо на месте.
Андриевский наклонил голову, не увидел шайбу. Носовое кровотечение жуткое. Остановить такое помогают специальные тампоны из губчатого вещества. Но их не было, пришлось все делать ватой и пальцами. Сейчас я бы вряд ли после такого выпустил хоккеиста на лед. Смелости не хватило бы. А тогда спрашиваю: "Саша, что будем делать?" Андриевский отвечает: "Готовиться". Вижу – явный перелом носа. Говорю об этом, но Сашка ничего слышать не желает: "Правь здесь!" Времени в обрез, выправлял без анестезии. Перчатки надел – и стал двигать туда-сюда. "К зеркалу подойди. Тебе нравится такая конфигурация?" Андриевский говорит: "Немножко левее…" Хорошо, двигаю. Вот так раза три-четыре устанавливали. Когда матч закончился, я перекрестился. Если б Сашку кто-нибудь задел, от легкого толчка вся эта конструкция развалилась бы. Назавтра отправились на рентген. Смотреть, что получилось. Врачи взглянули: "В какой косметологической клинике ему вправляли нос?" – "Какая косметология? В раздевалке темно, два пальца в нос засунул – и выправил". Вы, говорят, нас обманываете. Не верим!
– Кто-нибудь рекорд Грабовского по числу выбитых зубов перекрыл?
– Не помню. Роме Ильину в 91-м шайба угодила в область рта. Но у него вышибло три передних…
За челюсть Пестушко я спокоен. Когда в клубе такой доктор – все будет хорошо. Пусть Максим не горюет.
ИЛЬИЧ ОЗЯБ
"Уважаемые зрители, – обрадовал лужниковский диктор. – Просим проходить в зал".
Возможно, на каждой игре в Лужниках просят "пройти в зал". Не исключаю. Но не на каждый матч лично я являюсь за полтора часа до начала – вот и пропускаю интересное. Первым в зал прошел Воробьев. Стоял у бортика, скрестив руки на груди. Склонившись над ухом Петрова, произнес что-то отрывистое. Я всмотрелся – Петр Ильич как новенький, ни одного седого волоса. Работать да работать. Кто его списал в ветераны? Вы с этим ветераном попробуйте, наперегонки побегайте…
Не досмотрев раскатку, главный тренер "Локомотива" ушел под трибуны. Озяб. Можно понять – что-то на московских аренах стужа смертельная. Минувшим вечером еле досидел до сирены в Сокольниках. Но корреспонденты в мехах, а Ильич – в тоненьком пиджачке. Галстук не греет.
Ярославские ассистенты застыли словно каменные, следом не пошел никто. Смотрели, не отрываясь, на Бута, Вишневского и Горохова. Того Горохова, которого мечтает вернуть "Динамо". Умолял Илья, уходя, чтоб отдали собаку с динамовской базы – но динамовские начальники люди мудрые. Отказали. Все равно Горохов в "Динамо" однажды вернется. Бог даст, и собачка не успеет забыть, не оскалится при встрече. А сегодня Горохову на Малой арене аплодируют даже в красно-белой форме…
Потеряв из-за травм трех основных хоккеистов, "Динамо" не утратило ни в цепкости, ни в злости. За первые минуты проверило и оборону ярославцев, и Сэнфорда на скорость реакции. Сэнфорд был бодр и бдителен. Как и весь "Локомотив". Здоровенный Вишневский успел и шайбу отбросить подальше, и наподдать Кокареву. Удостоившись на лавке теплого похлопывания по плечу от Юшкевича. Так держать.
Разобравшись с тылами, гости все ближе стали подбираться к воротам Еременко. Воробьев с помощью мимики и переводчика горячо что-то втолковывал Кронваллу. Тот испуганно кивал, обещая исправиться. Но только огорчал добрейшего Петра Ильича – выходил и немедленно удалялся. Посылая своей команде самые нежные взгляды из штрафного бокса. Возвращался на лед и как-то тушевался в силовой борьбе. При своих-то могучих габаритах. Он еще не знает: Ильич простит все, кроме вялости. Вялым и мечтательным в хоккее делать нечего.
Впрочем, Ярославль играл здорово – и не понять было, отчего так грустны его дела в таблице. На льду-то все достойно. Я поражался: насколько быстро безволие экс-главного тренера американца Тома Роу сменилось цепкостью. Насколько быстро "Локомотив" стал командой Воробьева. С игрой под лозунгом "Набросим пиджачки". Первый период заканчивался, а хозяева так и не придумали, как же обыгрывать этот "Локомотив". Едва не пропустили к самому перерыву – скамейка Ярославля уж руки подняла, торжествуя. Но как подняла, так и опустила.
