Майкл Гарнетт приехал в Россию шесть лет назад и никуда не спешит. Сегодня легионеров с таким, как у него, опытом — раз-два и обчелся. Он ведь еще до наступления эпохи КХЛ приехал в Россию. И с тех пор познает ее потихоньку, взрослея вместе с лигой. Ему еще и 25 не было, когда приехал, а теперь уж 30 — совсем взрослый. Кое-что уже познал — немного, но все-таки какой- никакой капитал. Профессиональный, житейский и даже, как вы вскоре убедитесь, философский.
— Интересно наблюдать за тем, как развивается наш хоккей?
— Конечно, изменения-то значительные! Трудно даже описать, насколько улучшилась инфраструктура, условия, в которых мы играем. Еще остаются некоторые исключения, но их уже немного. Или вот экономика: сколько же сейчас денег вкладывается в хоккей! Для нас, игроков, это здорово. И для зрителей, которые теперь могут видеть звезд из НХЛ. Ковальчук вернулся, Лео Комаров... Можно ли было представить такое еще пару лет назад?
Вот, наверное, два главных показателя развития лиги — экономика и инфраструктура. Здесь улучшения очевидны.
— Но вы-то приехали сюда еще до КХЛ — значит, и в те времена российский хоккей был чем-то привлекателен?
— В тот момент мне нужно было начинать с нуля. Меня выкинули из НХЛ, и я рассматривал Россию как возможность для нового старта. Я был еще молод, хотел играть и радовался любому шансу. Да и в личном плане мне было интересно: новая страна, новый язык, новые встречи... Я вообще-то авантюрист по натуре, так что меня тянуло на приключения.
— Надо полагать, никаких сожалений вы с тех пор не испытывали, верно?
— Верно. Россия дала мне отличный шанс, и я им воспользовался. Это лучший период моей карьеры, и я горжусь тем, чего здесь добился.
— Вас, наверное, уже вполне можно назвать обрусевшим. Вы сами ощущаете себя таковым?
— Да, мне в России комфортно, я чувствую себя дома. Возвращаться в Канаду всегда приятно, но эти недолгие поездки я теперь воспринимаю как каникулы. А жить мне удобно здесь, иначе меня бы здесь и не было.
— Вы жили в разных условиях: Нижнекамск — маленький провинциальный город, Москва — гигантская столица, Челябинск — нечто среднее, быстро развивающийся региональный центр.
— Ну, для меня-то все было примерно одинаково, особенно на первых порах. Что я видел, двигаясь по обычному маршруту аэропорт — отель — арена? Поначалу это вообще был культурный шок, ничего вокруг не знал, не понимал, чувствовал себя одиноким...
С переездом в Москву все изменилось, я ездил в метро, изучал город, узнавал людей. В Москве было здорово, если только не вспоминать о пробках, которые сводили меня с ума. Я жил далековато от метро, поэтому приходилось сидеть в пробках, чтобы до него добраться. Но все равно каждый выходной использовал для изучения города. И находил в нем массу «западных» вещей, которые помогали освоиться. А это важно. Бывает, сыграешь плохо, чувствуешь себя паршиво, но пойдёшь куда-нибудь, где можно съесть хороший стейк, и словно попадаешь в Северную Америку.
А Челябинск я просто люблю. По размеру город идеален, могу за четверть часа добраться из центра до арены, люди хорошие, рестораны отличные, много интересных мест. В общем, впечатления разные, но все приятные.
Чего мне в Челябинске не хватает, так это «Старбакса»... Если вдруг слышит кто- нибудь, от кого это зависит: пожалуйста, организуйте «Старбакс» в Челябинске!
— Не знаю, известно ли вам, но в России Челябинск называют русской Канадой. Местная школа издавна давала нашему хоккею множество талантов.
— Это чувствуется. Город обожает хоккей, и я ощущаю большую ответственность, играя здесь. Все знают про команду все, повсюду узнают игроков, говорят что-то доброе, ободряющее. Куда бы ты ни пошел, сразу видно: это хоккейный̆ город. Я заметил, что на арене недавно открыли музей, — еще не ходил туда, но как-нибудь обязательно загляну. Очень приятно, когда люди чтут историю. Выходишь на лед, смотришь наверх, а там, под сводами, столько имен выдающихся игроков «Трактора»... Я не знаю истории клуба, но тут знания не важны, достаточно чувств. В одних городах это чувствуешь, в других — нет. Челябинск, несомненно, один из лучших городов по части любви к хоккею, гордости за него.
— Сегодня Челябинск гордится «Трактором», дошедшим до финала Кубка Гагарина. Финала, в котором вы играли против своей бывшей команды. Имея опыт выступлений и в «Динамо», и против него, можете объяснить феномен Олега Знарока, творящего чудеса с командами, чьи скамейки не ломятся от обилия суперзвезд?
— Первый год его работы в ХК МВД был и моим первым в клубе. Мы все учились, и тот сезон был очень тяжелым. В плей-офф не попали, и наступил ответственный момент для него и всех нас. Нам было стыдно, мы переживали, но тот год многому научил, и потом мы пошли вверх. Знарок и мы, оставшиеся, получили ценный опыт, пришедшие влились в коллектив, который продолжал учиться и расти. Костяк команды вместе уже пять лет — за это время можно многому научить и научиться. Думаю, успех Знарока основан на том, что он знает, какие игроки ему нужны и как они должны играть. И умеет донести до них свои требования, мотивировать их на личном уровне. Все это и называется отличной работой.
— Но притом что команда сплачивается годами, туда может прийти игрок по ходу сезона, а то и перед плей-офф, и заиграть так, будто он со Знароком работает всю жизнь: Анисин, Петружалек...
— Пожалуй, это лишь подчеркивает важность костяка команды, её стержня. Если у тебя построена команда, если у нее есть игра, то замена одного-двух исполнителей не разрушит ее. Всякое бывает — травмы, например, но если механизм работает, то незначительные изменения не приведут к сбою. А хорошему игроку всегда легче проявить себя в сложившейся и исправно функционирующей команде. Так что взлеты Анисина, Петружалека или Сопина — это лишнее свидетельство отличной работы Знарока.
