Анисин: непросто быть сыном легенды.

ОБ "АВАНГАРДЕ" НЕ ЖАЛЕЮ

— После удачного сезона в Высшей лиге в 2008 году вас заманивал омский "Авангард", но вы предпочли "Сибирь".
— Ситуация развивалась несколько иначе. Когда понял, что "Крылья советов" пролетают в Суперлиге, появились три варианта: "Нефтехимик", новокузнецкий "Металлург" и "Авангард". Омск предложил условия, от которых отказаться было просто невозможно. Мы с отцом туда летали на переговоры, нас принимали на высшем уровне. Подписал контракт и не мог дождаться, когда надену форму именитого клуба. Но летом их трансферная политика переменилась: они укрепились звёздами уровня Ягра. Я понимал, что в 19 лет играть на ролях лидера – задача не по зубам. И так получилось, что в этот промежуток на меня выходит "Сибирь". Говорят: мол, в Омске тебе придётся побиться за место в составе, а мы предлагаем те же условия плюс будешь играть. Отвечаю им: как я могу с вами подписать договор, если у меня уже есть действующий. В итоге поговорил с Бардиным, объяснил ситуацию, он меня понял, разорвали контракт и я с чистой душой поставил подпись под новым.

— Почему в "Сибири" задержались всего на два сезона?
— У меня закончился контракт, поступило предложение от Череповца, и оно меня устроило.

— Знаю, что у вас тогда была договорённость с Анатолием Бардиным: после двух лет в "Сибири" вернётесь в Омск.
— Всё верно. Я действительно должен был вернуться. Но поскольку Бардин уже не при делах, не вижу смысла бередить прошлое. Да и не очень люблю рассуждать, что бы было, если бы….
— Не жалеете, что не задержались в "Авангарде"?
— Нет, нисколько не жалею о двух сезонах в Новосибирске. Надо двигаться вперёд, не оглядываясь по сторонам.

— Вы в КХЛ не первый год. Это ваш лучший сезон?
— Не сказал бы. У меня и в "Сибири" всё складывалось удачно. Просто в "Витязе" мне дали игровое время, а в Новосибирске, как бы ты ни забивал (может, был ещё слишком молод — не знаю, каков был главный критерий), но игрового времени было катастрофически мало. Да и в Череповце рассчитывал совсем на другую роль. Перед тем как поставить подпись под договором, разговаривали с Димой Квартальным, мы с ним ещё вместе в "Крыльях" играли, мне было сказано одно, а на деле вышло иначе. У Квартального был свой взгляд на хоккей, в тот момент он не видел меня на роли лидера. Но у каждого свое мнение — это понятно. Обижаться не вижу смысла.
ПАПА ВЫГНАЛ С ТРЕНИРОВКИ И ЛИШИЛ ДВУХ ЗАРПЛАТ

— Вы ведь воспитанник ЦСКА, за родной клуб нет желания выступать?
— Да, я воспитанник ЦСКА, но "Крылья Советов" для меня роднее, потому что именно там мне дали путёвку в жизнь.

— Ностальгии не мучает по былым временам?
— Часто вспоминаю, как в детстве носился по дому в майке ЦСКА и снять её с меня без скандала было невозможно. Просто ужас. Помню и свой первый просмотр в стане армейцев. Мы вернулись из Италии, мне было пять лет, и папа категорически отказывался вести меня записывать в спортшколу. "Мол, меня узнают, и тебя примут без вопросов, — говорит. — Бери маму, и идите с ней". Пришлось послушаться: вариантов не было. Приняли. И потом до 18 лет это был второй дом – каждый божий день ходил на тренировки.

— Отец посоветовал стать нападающим?
— Знаете, два года я вообще стоял на воротах. Но потом просмотрел папины игры за сборную Советского Союза и понял, что лучше пойду я по его стопам. А впервые, кстати, на хоккей попал, когда мне было четыре месяца. Мы год жили в Югославии, отец уже заканчивал играть, и мама часто брала меня на матчи. Как-то после игры она подошла к отцу, тот взял меня на руки, а я же его никогда не видел в обмундировании и ужасно испугался, расплакался на всю арену.

— Его профессиональное мнение для вас — до сих пор приоритетное?
— Чему меня учит отец — столько не слышал ни от одного тренера. Хотя папа – очень жёсткий человек. Помню, когда он тренировал "Крылья", как-то даже выгонял меня из команды, представляете.

— Не может быть!
— Сейчас-то весело, а тогда всё было по-настоящему. Чем прогневал отца — толком и не припомню. Наверное, поспорили на тему хоккея. Мы ведь часто любим поговорить о хоккее: сядем на кухне и можем просидеть до утра, он на доске рисует схемы, объясняет. Как же тут без споров. В один из таких ему то ли что-то не понравилось, то ли я его ослушался, он и говорит: я тебя выгоняю из команды. Хорошо, отвечаю. А сам думаю: утро вечера мудренее. Просыпаюсь, еду в "Крылья", как ни в чем не бывало прихожу в раздевалку, поздоровался с ребятами, только собираюсь на лёд, он преграждает проход и как огорошит: собирай свои манатки и вон отсюда. Думаю, ладно, пару деньков – и папа остынет. Проходит неделя, другая, я начинаю понимать, что дела плохи. Надо что-то делать. "Нет, сыном ты, конечно, остаёшься, но играть у меня не будешь. Как потом ребятам объясню: тебя выгнал и верну, а другие чем хуже? Нет и всё!" Спасибо парням, которые всей командой собрались и пошли к нему за меня просить. Отец уступил, но лишил меня двух зарплат.

— А как же мама — неужели никогда не вмешивалась в ваш тренировочно-воспитательный процесс?
— Да, мама понимает больше, чем папа (смеётся). Как уже говорил, в Италии семья провела четыре года. У них днём лёд постоянно свободный был, итальянцы в плане спорта – лодыри — это я лишь о хоккее: то они обедают по пять часов, то у них ланч, то ещё что-то, а лёд никому не нужен. Так, я каждый день ходил тренироваться с папой, а когда отец был занят, вела мама. Он ей говорил что делать, и мама руководила. "Ноги согни пониже", — командовала она.
Папа и сейчас подсказывает, его советы бесценны. То, что я состоялся как игрок, – это заслуга моих родителей.

— Напоследок ещё один семейный вопрос.
— Не про Джигурду, случайно, собираетесь спрашивать?

— Нет, хотелось поинтересоваться, каково это — быть братом такой звёздной сестры?
— Марина – молодец, добилось всего, чего хотела. Уж столько, сколько пахала она, с утра до ночи, такого человека ещё поискать надо. С одной стороны, хорошо, что у меня сестра и папа – известные люди. Но, с другой, признаться, это мешает. Непросто быть сыном легенды советского хоккея. Давит груз ответственности.