Открытию минувшего чемпионата КХЛ Евгению Иванникову с предложением об интервью мы позвонили в конце мая.
— Не могу, — ответил 23-летний голкипер «Адмирала».
Мы напряглись: зазнался?!.
— Женюсь! — уточнил он.
Свадьбу сыграли в Питере 5 июня. И теперь на примере Иванникова можно рассуждать не просто о «факторе второго сезона в КХЛ», а «факторе второго сезона на фоне женитьбы».
Случай решает многое. В хоккее — особенно. Не задумай сенатор от Приморского края Вячеслав Фетисов создать во Владивостоке хоккейный клуб, не видать бы КХЛ прошлогоднего драфта расширения, когда СКА в числе пятерых кандидатов предложил «Адмиралу» своего воспитанника Иванникова.
Потомственный голкипер словно выскочил из клетки (вернее — с лавки), доигравшись в итоге до сборной России. Пусть пока до второго состава. Ко всему прочему еще недавно третий вратарь СКА дважды по ходу «регулярки» осадил родной клуб (3:1 и 5:4 бул. при 76 отраженных бросках).
— Евгений, говорят, человека могут изменить две вещи — деньги и брак. У вас появился кахаэловский оклад в сезоне-2013/14, а едва он завершился — женились.
— Да у меня и в прошлом году была кахаэловская зарплата — сидел третьим в СКА. Но, во-первых, она не такая большая, во-вторых, на первом месте у меня всегда был хоккей. Хотелось играть, а не полировать лавку. В «Адмирале» я играл и получал деньги. Это намного приятнее.
— Один товарищ рассказывал: «Просыпаюсь на следующий день после свадьбы и со страхом понимаю: мне же теперь с ней всю жизнь просыпаться… Отпустило только со временем».
— Я никаких изменений не почувствовал. Только кольцо на пальце. Ничего подобного раньше не носил. Непривычно. Отсюда и дискомфорт.
— Теперь попробуй снять!
— Перед тренировками и играми всяко буду снимать. Когда на руке что-то постоянно мешается, это травмоопасно.
— Когда с драфта расширения игрока забирает клуб из Владивостока, чувства, должно быть, противоречивые.
— В первые секунду — шок. Минут пять посидел. «А чего, — думаю, — терять? Это шанс!». Молодому в «основу» клуба КХЛ сложно пробиться. Втройне сложнее, если этот молодой — вратарь. И уж совсем печально, если молодой вратарь претендует на место в «рамке» топ-клуба.
— Да, невесело…
— Мало кто рискнет доверить ему последний рубеж. Так что переход в «Адмирал» воспринял как новый виток развития карьеры. Проявлю себя — дела пойдут.
— Владивосток — другой мир?
— Та же Россия. Небольшой красивый город. Один минус, о котором знают все: перелеты по восемь-девять часов.
— Перед вылетом ложитесь спать по тому времени, куда летите?
— Старались. В самолете доктор подгонял. Перед сезоном он объяснил нам методику сна, а перед каждым вылетом напоминал. Когда я был в СКА, мы отправлялись на выезд за день до матча. Из Владика вылетали за два. Вечером прибываем, на следующий день тренировка, на третий — игра.
— Организм не выл?
— Первое время было легко. Еще смеялся: страшилки понарассказывали. Но усталость копилась. Чем дальше в сезон, тем тяжелее становилось. Постепенно перестаешь ориентироваться во времени и пространстве: где ты сейчас, который сейчас час… Хорошо, олимпийская пауза дала передохнуть. А так, может, и не хватило бы нас на финиш «регулярки».
— Перед первым в жизни матчем плей-офф КХЛ колбасило?
— Немного. Накануне еще неважно дома сыграли — дважды уступили. Мысли разные крутились. До этого я только на уровне МХЛ плей-офф играл. И хотя играл неплохо, в КХЛ другой уровень. В противостоянии с будущим чемпионом — «Магниткой» — мы, считаю, выглядели достойно, бились. Два матча с разницей в две шайбы проиграли и трижды выявляли сильнейшего в овертаймах, совокупная продолжительность коих — 85 минут.
— Четвертый матч той серии завершился аж на 117-й минуте — Зарипов положил конец мучениям. Два матча, считай, отыграли.
— Мысль «не пропустить» с каждой минутой овертайма скручивает все сильнее. Тем более — на фоне усталости. Насквозь мокрый, сил немного. Начинаешь сам себя «аутотренинговать»: «Терпеть! Надо терпеть!». Этими мыслями держишь себя в тонусе.
— Когда ехали в «Адмирал», помышляли о плей-офф?
— Может, и помышлял. Но мыслей, что сейчас выйдем и всех порвем, точно не было. Уже на месте увидел молодую перспективную команду. Меня даже удивило, как быстро мы сдружились. Бились друг за друга и пробились в плей-офф.
— Не только друг за друга, но и друг с другом…
— История с дракой Лисина и Тернавского? Это они на «предсезонке» повздорили, в Одинцово. По ходу тренировки играли пять на пять. Энвер с Артемом чего-то не поделили. Большой драки не было, так потолкались… за место в составе…
— …на радость Йортикке… Вам от брутального Ханну «прилетало» или вратарей он не трогал?
— Всем доставалось. Но с ним интересно. Характер, конечно, не сахар — жесткий тренер. Но если выполняешь все требования — дурного слова не услышишь.
— «Дурные слова» он только на английском выдает?
— На русском тоже исполняет. Есть несколько фразочек коронных, чтобы не расслаблялись. Не то чтобы предвзятое отношение к россиянам… Скорее тренерское кредо: любыми способами добивается от игроков того, что ему нужно.
— Когда в декабре финн ушел, в «Адмирале» вздохнули или взгрустнули?
— И тех и других было, наверное, поровну. Одни играли при нем, другие в запасе сидели. У каждого свои аргументы имелись.
— Лично вас Йортикка удивлял?
— Да. Перед самым уходом из клуба впервые со мной заговорил. До этого словом не обмолвились. А тут сижу в раздевалке, смотрю, подходит ко мне и говорит. «Ни фига себе! — думаю. — Он со мной заговорил!».
— Под влиянием шока как сыграли?
— Не помню. Но в тот момент игра у меня шла.
— Питер до сих пор помнит вашу октябрьскую гастроль в Ледовом. Ковальчук после того поражения от «Адмирала» (1:3) все недоумевал: «Чего объелся их вратарь — отбивал все?».
— Я ведь тогда вообще не должен был играть. Очередь была Йоакима Лундстрема. Поэтому спокойно себе пообедал и готовился к роли запасного. И вот перед самой игрой швед подходит к нашему тренеру вратарей Константину Власову. «Колено болит, — говорит, — не смогу сыграть». А я как раз на разминку собирался. Константин Владимирович тормознул: «Подожди здесь». А сам — в тренерскую. Выходит через минуту: «Ты играешь».
— После сытного обеда по закону Архимеда полагается играть…
— Меня подзатрясло, по правде сказать. Во-первых, родной город. Во-вторых, последний полноценный матч до этого я провел почти месяц назад — против «Магнитки». И провел не лучшим образом. Понимал: сыграю вновь неудачно — еще дольше могу без игр киснуть. Но дела пошли. Отразил несколько бросков, поймал кураж, а дальше знаете.
— Причем дела пошли не только в конкретном матче.
— Та игра в Питере стала для меня переломным моментом всего сезона. Провали я ее, неизвестно, как бы все сложилось. Когда победили, груз с души свалился. Понимал: шансы теперь будут появляться. И действительно: тренеры стали чаще доверять. В общем, Питер мне помог во Владивостоке.
— Отразив сорок четыре броска СКА, вы, помнится, направились поприветствовать фан-сектор питерцев. Не опасались, что освистают главную причину поражения их любимцев?
— Да вы что! Я всю жизнь играл в Питере. Эти ребята меня с МХЛ поддерживали. У нас хорошие отношения. Ни на секунду в них не сомневался.
— Когда отец — в прошлом голкипер сборной России, есть выбор, кроме как встать в ворота?
— А я, кстати, нападающим начинал. Папа не хотел «преемственности». Случай помог. Тренер в ДЮСШ собрал всех в круг. Говорит: «Есть вратарская форма. Кто хочет на последний рубеж?». «Я, — отвечаю, — хочу». Приезжаю с формой домой. Жду отца — он из поездки вот-вот должен вернуться. Думаю, сюрприз будет. Надеваю экипировку, стою. Открывается дверь…
— …и радостный отец говорит:
— «Что ж тебе в поле-то не игралось?! Не понимаешь, куда полез!».
— Страшные истории о том, как тебя ставят к стене и со скоростью сто километров в час метают кирпичи, рассказывал?
— Что именно говорил, не вспомню. Он ведь почему не хотел «последователя». Вратарю психологически тяжелее всех. Его ошибка в первую очередь бросается в глаза. Папа на протяжении всей карьеры это ощущал и не хотел такой доли для сына.
— Но сын оказался настырным.
— Есть такое. Поставил в безвыходное положение. Отец махнул рукой. Наверное, на удачу…
— Матчи папы в олимпийском Лиллехаммере пересматривали?
— Чуть-чуть. Запись была на VHS. Качество, мягко говоря, так себе. Но ошибку его углядел: пропустил от синей линии то, что мог поймать. Пришлось напихать отцу родному.
— Сейчас, небось, отыгрывается.
— Он еще тогда предупредил: «Заиграешь где-нибудь, так же буду тебе пихать за пропущенные голы».
— Манера вашей игры схожа?
— Это у людей со стороны надо спрашивать — кто отца игру застал и мою. Мне сложно сказать. У каждого вратаря, мне кажется, своя исключительная манера. Но гены наверняка дают о себе знать.
— Был период, когда вы играли за СКА-1946, а отец тренировал «Серебряных Львов». Как чувствовали себя во время тех петербургских дерби — ведь один из противников жил с вами в одной квартире?
— У нас даже пари было на победу. Не помню, на что именно спорили, но на что-то важное. «Львов» к тому же тренировал Михаил Кравец. А с ним я работал немногим меньше, чем с отцом: в СКА-1946, в СКА-2. Так что имелся тройной стимул не уступить.
— Трефилов, много лет подменявший Гашека в «Баффало», утверждает: мало быть талантливым вратарем, надо быть еще и флегмой — как Доминик.
— Не знаю… По мне, куда важнее, сколько ты работаешь. Знаю немало хороших вратарей. Среди них и флегматики есть, и холерики. Разные попадаются. Пятьдесят на пятьдесят.
— Из энхаэловских голкиперов на кого равнялись в детстве?
— Нравились Крис Осгуд, Майк Рихтер. А равнялся только на папу. Посещал все его тренировки. Сидел на трибуне и считал, сколько шайб он пропустил. Папе, кстати, игра Рихтера тоже нравилась.
— У вас возникали варианты с Северной Америкой?
— Возникали, но быстро отпадали. По ходу первого сезона МХЛ подошел скаут одной из команд НХЛ. Расспросил, что да как. На том и стихло.
— А если бы не стихло…
— Понятно, что «рамку» клуба НХЛ мне на первых порах никто бы не доверил. Отправили бы в CHL или другие низшие лиги. Решил не искать добра от добра и продолжил играть в родном городе.
— Памятуя о выходках Руа, Белфора, мутузивших своих жен до воя сирены полиции, о вратарях многие думают как о латентных агрессорах. У вас когда-нибудь срывало башню?
— Не-е. Я по натуре спокойный. Чтобы вывести из себя, надо круто постараться. Конечно, психи в нашем цеху встречаются, но я не из их числа.
— Есть еще одно клише: вратари — люди с тараканами. Расскажите о насекомых в своей голове.
— Всех вытравил. Хотя лучше у одноклубников поинтересоваться — им виднее.
— Даже штанги не целуете перед игрой?
— Мне есть кого, помимо штанг, целовать. После церемониалов шайбы сами от тебя отскакивать не станут. Играть все равно надо. Просто перед каждой встречей стараюсь делать одно и то же. Так сказать, мелкие суеверия.
— Например?
— Размялся определенным образом и в итоге победил — перед следующей игрой постараюсь размяться в похожем ключе. Большинство хоккеистов — люди суеверные. У меня все в пределах разумного. На мой, по крайней мере, взгляд… В крайности не впадаю. И голову этим особо не забиваю.
— Допустим, за двадцать минут до игры к вам подсядет одноклубник и заговорит: «Женя, на днях такой классный фильм посмотрел» — пошлете?
— Для начала удивлюсь. Подобное не принято. Нет, мы не сидим в раздевалке молча, сверля глазами пол. За те же двадцать минут до стартового свистка спокойно общаемся, посмеиваемся. Перед пятым периодом четвертого матча с «Магниткой», кстати, заходим в раздевалку, и у всех невольные смешки прорезаются: двенадцать часов ночи, а мы все играем… За счет смеха психологически разгрузились, перерыв закончился: сосредоточились — на лед.
— По ходу прошлого сезона вас часто просили привезти из Владивостока черной икры?
— Черную перевозить нельзя, поэтому даже не обращались. В основном насчет красной говорили. Еще крабы, кальмары…
— Сами на морепродукты подсели?
— Есть немножко. Просил сервисменов «Адмирала» что-нибудь эдакое привезти, они не отказывают. Много чего за этот год попробовал.
— Общероссийское правило автомобилистов уступать дорогу по «помехе справа» на Дальнем Востоке выглядит наиболее нелогично…
— «Праворулов» там, действительно, немерено. Почти все ездят на «Тойоте». Таксисты постоянно доказывают, что это лучшая машина. «А как же немцы?» — говорю. — «Не то… — утверждают они. — Японцы дольше прослужат!».
— Сами правый руль опробовали?
— Я в этом году вообще ни разу за баранкой ни сидел. Передвигался на такси. Мы жили в съемной квартире на окраине, а дворец — за городом. Почти вся команда ездила на такси. Хотя некоторые снимали праворула. Может, в новом сезоне опробую, если вернусь в клуб автомобилистов.
— Облетав двадцать семь городов РФ и Европы, сколько книг прочли?
— Немного. В основном за сериалами время коротал. «Теория Большого взрыва», «Форс-мажор», «Как я встретил вашу маму»… На финише «регулярки» взялся за «Белый воротничок». Сейчас вот присматриваю, какие сериалы в топе, — готовлюсь к новому сезону. Во время длительных полетов у всех занятия схожие: книги, айпады, сон…
— Когда пришли первые успехи — звания звезды недели в КХЛ, вызов в сборную — количество желающих с вами подружиться увеличилось?
— Не заметил.
— И предложений грамотно вложить деньги еще не поступало?
— Это, наверное, впереди. Пока и вкладывать-то нечего. Все что есть — в семью.
— Хоккеисту лучше жениться до подписания весомого контракта?
— Наверное. Мы с Мариной пять лет вместе. Ситуации разные бывали. Своего человека по щелчку пальцев встретить сложно. Лихие обстоятельства проверяют союз на прочность. И лучше, когда рука об руку идешь с самого начала.
В «Адмирале» теперь армейская вратарская линия
Клуб из Владивостока вчера заключил контракт с голкипером Иваном Налимовым. Двустороннее соглашение с хоккеистом рассчитано на два года. 20-летний воспитанник новокузнецкого «Металлурга» был выбран СКА в первом раунде драфта КХЛ — 2011 под общим 12-м номером. В системе армейцев вратарь провел три сезона, при этом регулярно вызывался в юниорскую и молодежную сборные России, принимал участие в Суперсерии и в чемпионатах мира. 28 июня стал одним из 13 российских хоккеистов, выбранных на драфте НХЛ («Чикаго»), однако принял решение остаться в России.
Первым номером в «Адмирале» в настоящий момент считается еще один бывший вратарь СКА, воспитанник питерского хоккея Евгений Иванников. Он оказался во Владивостоке прошлым летом, после того как был выставлен родным клубом на драфт расширения.
А вот еще один бывший игрок СКА в дальневосточной команде не прижился. «Моряки» расторгли контракт с нападающим Артемом Ворониным. В межсезонье форвард перешел из «Спартака» в СКА, который в свою очередь обменял его в «Адмирал» на право выбора в пятом раунде драфта 2015 года. В прошлом сезоне хоккеист провел в КХЛ за красно-белых пять матчей и очков не заработал. В активе Воронина золото молодежного чемпионат мира 2011 года.
