Евгений Кузнецов потренировался в одной тройке со своим тезкой Малкиным, отбился от журналистов, которые пытали его анкетой Марселя Пруста, и сообщил, что остается еще на два года в челябинском «Тракторе».
– Вы тренировались в одном звене с Евгением Малкиным, – напомнили Кузнецову репортеры. – Говорят, вы очень похожие по стилю игроки. Возможно, что вы в одной связке станете выступать на чемпионате мира?
– Хотелось бы играть с таким великим человеком. Но не знаю, поставит ли нас вместе тренер. Это и ответственность большая. Нужно оправдать такое доверие.
– То есть когда Билялетдинов создавал уральское звено Кузнецов – Малкин – Бурдасов…
– …нашего мнения, конечно, он не спфрашивал, – улыбнулся Женя.
– Почувствовали, что Малкин – лучший хоккеист мира?
– Я ждал этого вопроса. Смотришь, как катается, как играет человек… Даже за одну тренировку я понял, над чем надо работать. Кое-что подсмотрел.
– Он сказал, что не всегда вас понимал.
– Тяжело с листа найти общий язык. Но все мы – хоккеисты хорошего уровня. Сумеем подстроиться друг под друга.
– А какую музыку вы слушаете? – внезапно спросил тележурналист, представивший себя Владимиром Познером и решивший погонять Кузнецова по анкете Марселя Пруста. – Может, напоете?
– Не буду, не умею. А так… Что жена в плеер закачала, то и слушаю. Перед игрой – пожестче, рок или американский рэп. А по жизни люблю русскую музыку, иногда шансон и ретро.
– С кем из глыб этого мира вы хотели бы встретиться?
– Я уже говорил, что с Уэйном Гретцки. В детстве фанател от сборной Канады.
– Любимый цвет?
– Белый.
– Чему хотели бы научиться, чего пока не умеете?
– Играть на гитаре. Но это далекие планы.
«А ваши достоинства? А недостатки?» – вопросы градом сыпались на Кузнецова, который еле успевал отбиваться.
– Вы помните, что уже Первомай? – перевел я беседу в конструктивное русло. – Прекрасная дата, когда можно раскрыть карты.
– Ну а что рассказывать? – сразу все понял Евгений, который больше полугода держал интригу, уезжает ли он в «Вашингтон» или остается в КХЛ. Отвечал только: «Все будет известно после 30 апреля, когда закончится договор с «Трактором».
– Расскажите всю правду.
– Я пока не подписал контракт, но принял решение остаться еще на два года в Челябинске.
– А почему?
– В первую очередь хочется попасть на Олимпиаду. Я считаю, что «Трактор» – сильная команда. Возможно, буду набираться опыта, играть еще лучше. Я не готов пока ехать в НХЛ.
– Вас пугает оборонительная система «Вашингтона»?
– Я ничего не знаю об этой системе… Решение оказалось тяжелым. Поговорил с родителями, с женой. Все-таки решил остаться в России. Все те болельщики, которые не любили меня после окончания сезона, сейчас будут немного потише. Особенно в Челябинске.
– Это не вопрос денег?
– Мы уже обговорили все условия контракта с «Трактором». Осталось поставить подпись. Чистая формальность.
– Вас уговаривал генменеджер «Вашингтона» Джордж Макфи?
– Мы разговаривали, но это личное. Как отреагировал на мое решение? Он еще не знает.
– Вариант с другими клубами КХЛ был возможен?
– Я сразу отказался от такой идеи. Это бред, я считаю.
– Перешли бы в СКА.
– Я уже ответил. Тема закрыта. В другую команду в России не перейду. Если уезжать, то я лучше буду играть в АХЛ.
– А как же табличка «Продам гараж»?
– И что это значит? Там же не было написано «Продам Кузнецова».
– Признайтесь, все эти полгода вы держали болельщиков на удочке.
– Я просто не знал, что делать. Долго думал… Иногда хотелось в Америку. Конечно, я не мог сразу сказать, что остаюсь. Велись переговоры. Два контракта держал в руках. Выбрал челябинский. Считаю, что не ошибся. Буду радовать болельщиков, которые любят меня, а не пылают ненавистью.
