Сердечная избыточность. Часть 1

02.10.2014
10:33
Официальный сайт КХЛ

Исключительное дарование. Исключительное мастерство. Исключительный профессионализм. Исключительное чувство локтя. Исключительная ответственность за близких. Исключительно располагающий к себе мужчина. Исключительный семьянин.

 

И это все – об одном человеке. О Сергее Капустине. Форварде милостью божьей, светлой личности. О Сергее Капустине, который недополучил заслуженной славы и на которого обрушился сель жутких невзгод и испытаний. О Сергее Капустине, ушедшем в возрасте Владимира Высоцкого, Олега Даля и Джо Дассена.

 

... Он заглянул в Сокольники. Бодрым широким шагом миновал служебный вход. Статный красивый мужчина с выразительными глазами. Я еще обратил внимание на то, что левый глаз был красноват из-за множества лопнувших тонких сосудиков. Ну, с кем такого не бывает; только у него уж больно много их, поврежденных, было. Невдомек мне было, что следствие это хронической болезни, которая мешала жить и в годы спортивной молодости. «Как жизнь, Сергей?» Каков вопрос, таков и ответ: «Да все путем». Невдомек мне было, что все его пути сплелись в тугой узел похлеще любого морского, и на то, чтобы распутать, уже не хватало душевных сил. Было это то ли в 94-м, то ли в 95-м. Земного пути Сергею Капустину оставалось пройти совсем немного...

Татьяна Капустина: Глаза Сережины – очень добрые, печальные и честные. Это видно на тех фотографиях, которые мне удалось сохранить. Он же открытым человеком был. В 90-е клюшек и шайб у мужа не было, вот и раздавал снимки направо и налево, когда просили подарить что-нибудь на память. Ставил автограф, если просили.

Капустин – из Ухты, северного города тружеников. В «актированные дни», когда за минус 30 градусов было, школьные занятия отменялись и он бежал на каток. Где-то там находилась и Татьяна... В Москву попал благодаря знакомству ухтинского наставника Анатолия Ковалевского с Борисом Кулагиным, который стал для Сергея отцом родным.

Татьяна Капустина: Мы с Сережей учились в одной школе, но знакомы не были. Я была постарше, и потому интересы не совпадали. Он в Москву переехал в 72-м, я – в 73-м, а познакомили нас общие друзья в 74-м после чемпионата мира. Я была далека от спорта, но он мне был интересен как земляк. Мы сразу понравились друг другу. Ухаживаний и не было. Взял мой рабочий телефон, назавтра встретил меня вечером – и с того дня мы не расставались. Числа двадцатого мая познакомились. Свадьбу сыграли 8 июля 75-го. В интуристовской гостинице «Спутник», в начале Ленинского проспекта. Вся команда «Крылья Советов» была, родня, друзья. Человек сорок набралось. А до того, в июньском отпуске, отдохнули на Черном море. Прилетели в Адлер и попросили таксиста отвезти куда-нибудь в хорошее место. «10 рублей сверху – доставлю прямо к морю!» Домик в Леселидзе действительно был на первой линии, выходишь – и ты уже на пляже. Жили у бабули. Цивилизации никакой, без удобств, даже душа не было, мы умывались прямо в море. У хозяйки было огромное дерево, и Сережа по ее просьбе лазал и подпиливал сухие ветки; я волновалась в эти минуты, до него никто из постояльцев не решался помочь старушке. На берегу находился ресторан – единственное место в Леселидзе, где можно было поесть. Меню однообразное, на деликатесную осетрину на вертеле уже смотреть не могли, хотелось чего-нибудь простенького. К концу нашего пребывания открыли столовую, и мы туда перекочевали. Муж очень любил поесть: «Эх, лагерную бы котлетку!» Это означало – что-нибудь из его пионерской жизни. В Леселидзе речка Псоу, он туда иногда с местными жителями уходил порыбачить ночью, когда я еще спала. Заядлым рыбаком не был, больше нравилось среди людей находиться, общаться. На курорте мужа везде узнавали. Многие принимали Сережу за грузина, хотя мама его из Мордовии, а отец из Архангельска.

 

Приведу кажущийся мне удачным заголовок публикации в популярнейшем еженедельнике «Футбол–Хоккей»: «Всегда на виду и немного в тени». После перечисления всех мыслимых достоинств левого крайнего нападающего я заключил: «Эта его всеобъемлющая полезность без заботы о внешнем обрамлении, по-видимому, приводит к тому, что Сергей оказывается и немножечко в тени. Всегда котируется высоко, но все-таки не по высшему разряду. Скажем, не признавался лучшим хоккеистом года».

Татьяна Капустина: Острословом не был, но пошутить любил. Говорил: «Ленивого не замучаешь!» Хотя совсем неленивым был. Очень любил музыку. Пластинки привозил из-за границы. Стиль соул. Барри Уайт. Заслушивался Стиви Уандером. И наши мелодии любил. И итальянцев, в частности Челентано. И грека Демиса Руссоса. А замирал, когда слушал HotelCalifornia группы Eagles: там чудесные переходы на гитаре. Повторял в такие минуты: «Эх, не играл бы в хоккей – стал бы гитаристом!» Подпевал. Слух был. В последнее время, когда мучила бессонница, включал любую музыкальную радиостанцию.

Вскоре после свадьбы предложил мне уйти с работы: «Танюль, я тут вырываюсь домой, а тебя еще нет». Я согласилась. В «Крыльях» нас все устраивало. Чемпионом СССР там стал. В Сетуни комнату получил в коммуналке, соседи там менялись постоянно. Мы жили в трехкомнатной квартире моих родителей в Теплом Стане. Наш дом открытым был. Иногда как получалось – вечером игра, я ужин готовлю на двоих, а муж радостный возвращается с кем-нибудь: одноклассника встретил или кого-нибудь из ухтинских друзей. Ну и на ночь, само собой, оставляли гостя.

 

На триста процентов уверен – Капустин заиграл бы за океаном, как мало кто из европейцев и как мало кто из наших. Слабины в нем не сыскать было, арсенал полнехонький имелся, атлет хоть куда, любое игровое задание было ему по плечу и, что ценно, по нраву. Ножищи такие были, что приседал со штангой, будто в пляс шел! Авторитетный специалист со стажем признал мою правоту в том, что Капустин выдерживает сравнение с кем угодно, с любой звездой – нашей или заморской. Оставаясь собой. Сергей Капустин! Этого достаточно для знака отличия.

Татьяна Капустина: В мае 77- го после проигрыша чемпионата мира в нашу квартиру в Теплом Стане приехал Виктор Васильевич Тихонов. Его только-только назначили тренером ЦСКА и сборной. Приехал с крыльевским администратором, Егорычем, как его все звали. Я сварила кофе и накрыла стол. Разговор вышел непростым и напряженным. Тихонов предложил перейти из «Крыльев Советов» в ЦСКА. А Сергей категорически отказался:

– Не могу я уйти из родной команды. Не могу подвести ребят, тренера.

Мне показалось, что Тихонов не ожидал такой реакции. Стал уговаривать:

– Это будет новым шагом в твоей карьере. Будешь тренироваться и играть вместе с нашими звездами. Я планирую тебя поставить в тройку со Жлуктовым и Балдерисом...

– Виктор Васильевич, поймите: «Крылья» – это мой дом. Здесь я дорос до сборной. Ну зачем мне от добра искать добро?

– Сергей, я тебе очень советую принять мое предложение. Не каждому такую честь оказывают...

Капустин с Балдерисом были крупными мастерами, и потому не возьмусь утверждать, что тот цээсковский этап стал дополнительным трамплином в их карьере. Что достойную конкуренцию тройке Михайлов – Петров – Харламов составили – это факт. Однако Капустин в те годы чувствовал себя как посланный в служебную командировку – длительную, дискомфортную и необязательную с его точки зрения.

Татьяна Капустина: Через несколько дней после этого «призыва» мы поехали с «Крыльями» на отдых в Болгарию. Муж все повторял: «Танюль, ну как я буду своим ребятам в глаза смотреть, если соглашусь перейти в ЦСКА?!» Муж к домашнему телефону перестал подходить. Так его подловили на улице в Сетуни и отвезли в военкомат. Это сделали в нарушение всех правил, ведь у мужа как у игрока сборной была официальная отсрочка от службы в армии. И это было еще далеко не все. Как будущий рядовой он должен был пройти медкомиссию. Терапевт померил давление и сказал офицеру из ЦСКА, который сопровождал мужа:

– У Капустина повышенное давление. Зашкаливает! С таким давлением в армию не призывают. 
– Призывают. Подписывай – под мою ответственность! – приказал замначальника ЦСКА...

Сережа был гипертоником с молодости. Но под физическими нагрузками давление приходило в норму.

Сергей Капустин – о самом памятном голе: «В 78-м году на чемпионате мира в Праге во встрече с Канадой я открыл счет. Дело было так. Я на скорости ворвался в зону и выкатился справа на ворота. На меня резко пошел защитник; я показал, что торможу, – он попался, а я выехал на пятачок, показал бросок, вратарь сместился к дальней штанге, я же развернулся и – как бы с винтом получилось – бросил в другой верхний угол. Кажется, в самую «девятку» угодил».

Хоккейные эстеты смакуют то капустинское соло по сей день. Участвуй я в съемках фильма о Сергее, пустил бы под этот эпизод музыку в стиле соул. А сколько сольных партий Сергей Капустин так и не исполнил из-за своей повышенной ответственности за партнеров по звену и за команду в целом...

Татьяна Капустина: Перед насильственным переходом в ЦСКА мы уже смотрели двухкомнатную квартиру от «Крыльев» в Кунцеве. А когда заварилась каша с ЦСКА, Сережа отказался от этого варианта: «Пусть ребятам отдадут мою квартиру».

Нас окружали самые разные люди – от грузчика до замминистра, и со всеми муж находил общий язык. И в ЦСКА ни с кем проблем не имел. Он же абсолютно открытым и доброжелательным был, к нему тянулись люди, где бы мы ни находились. Роднило его это с Валерой Харламовым... Но не было такого дня, чтобы я не ощущала, как муж спит и видит, как бы поскорее уйти из армии. Своей военной формы у него не было, и, когда команду вызывали к большому армейскому начальству, надевал чужой китель, который ему спешно выдавали. А руки-то у Сережи длинные, и потому, если присмотреться к коллективным фотографиям вместе с генералами, они у Капустина вечно торчат из-под кителя».

Похожие новости
Спонсоры и партнеры ХК “Северсталь”
Партнеры Фонбет Чемпионата КХЛ сезона 2023-2024