Игорь Ларионов, ныне хоккейный агент, дает большие интервью нечасто, но каждое становится событием. Абсолютно независимый, глубокий и оригинальный взгляд, прекрасный язык... Слушая его аналитику, не возьмешь в толк, как такая мощнейшая фигура может быть годами не востребована в российском хоккее в каком бы то ни было качестве.
Когда я узнал, что Профессор прилетает из Детройта, где живет, в Сан-Хосе (тоже в какой-то мере свой, ведь там он вместе с Сергеем Макаровым провел пару блестящих сезонов) сразу к двум своим клиентам – игравшему за "Эдмонтон" против "Шаркс" Наилю Якупову и игроку "Барракуды" из АХЛ Николаю Голдобину, беседа с ним стала одной из главнейших целей командировки. Потому что каждый разговор с Ларионовым делает понимание хоккея значительно глубже.
Парой дней позже встречу на матче "Сан-Хосе" – "Даллас" знакомого калифорнийского обозревателя, и тот расскажет, что на празднованиях 25-летия "Шаркс" прошлой осенью от Ларионова не отходил владелец "Акул", обожающий нашу легенду. И он, этот журналист, абсолютно не удивится, если однажды хозяин клуба решит заменить генерального менеджера клуба Дага Уилсона Профессором. Сам же Ларионов рассказал о своем возможном, но так и не состоявшемся трудоустройстве в "Сан-Хосе" несколько другую, но не менее увлекательную историю. И историй этих в интервью было – море. Нередко – более чем неожиданных.
Когда мы беседовали, еще не прогремело дело юниорской сборной России по хоккею, которая предположительно из-за коллективного использования мельдония была в полном составе заменена на команду годом младше. Но допинговую тему, доминирующую ныне в российском спорте, все равно затронули.
НЕ ВЕРЮ В ПОЛИТИЧЕСКУЮ СОСТАВЛЯЮЩУЮ ДОПИНГОВЫХ РАЗОБЛАЧЕНИЙ
– Абсолютно не верю в политическую составляющую разоблачений наших спортсменов, – сказал на этот счет Ларионов. – В России, знаю, многие относятся к этому так: кто-то, мол, пытается нас "прижать", поддавить. Но мы знаем пример Мэрион Джонс, которая выиграла для Америки столько медалей, а потом села за допинг в тюрьму. Там – тоже политика? Не думаю, что все это происходит потому, что кому-то выгодно разбираться именно с россиянами. Мы сами должны разбираться в том, что у нас происходит.
Когда выясняется, что легендарнейший велогонщик Лэнс Армстронг все годы своих побед был на допинге, это убивает веру в спорт, в том числе и детскую. Кстати, был бы рад, если бы НХЛ полностью проверила всех, кто в ней играет, и поймала тех, кто такими вещами балуется. Потому что речь о будущем всех наций, представленных в лиге.
Что же касается того, что происходит с Россией, то люди, которые руководят в стране спортом, должны нести ответственность за подобные вещи. Ведь допинговые скандалы подобных масштабов – это большая тень на всю страну и ее спортсменов. Век у них короткий, и никто не думает, что с ними будет дальше. Потому что получается: ты ведешь борьбу с мутантом. Это криминал по отношению к спорту, и человек, который на это идет, потом всегда за это платит.
– По-вашему, министр спорта Виталий Мутко должен понести ответственность за ту же ситуацию в нашей легкой атлетике и прочие допинговые разоблачения?
– Считаю, что да. Я слышал эту фамилию, но не знаком с этим человеком лично. Возможно, он хороший организатор и хозяйственник. Но если в стране есть такие проблемы с употреблением спортсменами допинга, за это напрямую отвечает руководитель отрасли.
НАША ПЯТЕРКА ПЕРЕНЕСЛА НА ЛЕД ФУТБОЛ Йохана КРОЙФА
– Недавно вам исполнилось 55. Как отметили?
– Никак. По-моему, даже не дома был, а где-то в поездке. Не считаю, что это большая дата, на которую нужно народ собирать. 50, 60 лет – понятно. Или даже 40.
– Как – 40?! А русская примета, что эту дату ни в коем случае нельзя отмечать?
– Все эти приметы не про меня. И отпраздновал 40-летие с Пашей Буре во "Флориде".
– Увы, не про вас – и работа в нынешнем российском хоккее. Мне кажется, что багаж ваших знаний и опыта гораздо значительнее агентской деятельности, которой вы сегодня занимаетесь.
– В ваших словах есть резон. Может быть, это не то, к чему бы я стремился глобально. Но мне нравится работать с этими пацанами, объяснять им многие вещи. Учить их терпеть, внушать, что сразу после приезда никто перед ними ковровую дорожку в состав не расстелет...
Если говорить об участии в больших хоккейных проектах, то у меня было несколько серьезных вариантов, от которых я отказывался. Раза три отклонял предложения возглавить команды НХЛ. Первый раз – когда только закончил карьеру игрока. Последний – в прошлом году.
– От кого?
– Год назад звали главным тренером в "Сан-Хосе". Этот разговор был с генеральным менеджером "Шаркс" Дагом Уилсоном еще до назначения Пита Дебура. Разговор был мимолетным и никуда наружу не ушел.
Даги, с которым мы давным-давно знакомы и много раз играли друг против друга, позвонил мне поздно ночью – из-за трехчасовой разницы во времени между востоком и западом США. В тот момент он выехал с игры "Голден Стэйт Уорриорз", лучшей команды НБА. А там главным тренером работает Стив Керр, с которым они сдружились в Чикаго: один играл за "Буллз", другой – за "Блэкхокс". Потом Керр был аналитиком на телевидении, пришел тренировать фактически со стороны и сделал блестящую команду. И вот Уилсон мне говорит: "Я подумал и решил – а почему бы тебе не сделать то же самое? Как ты думаешь?"
Я пару дней подумал, мы с ним попереписывались. Но потом решил, что к этому не готов. Нет, ответственности не боюсь, и сама работа мне была бы интересна. Но, чтобы строить команду, которую ты сам видишь, нужно понимать, с кем идешь в бой.
– То есть?
– Надо, например, полностью проанализировать скаутский отдел, который занимается подбором игроков. Какова концепция, кого ищут? Вот, допустим, наша пятерка в СССР была специально подобрана и играла в такой же хоккей, в какой футбол играла Голландия времен Йохана Кройфа. Этот футбол мы перенесли на лед, а потом тот же стиль во многом поменял хоккей в Северной Америке. Одно время он был в "Сан-Хосе", потом – в "Детройте". Сейчас в этом стиле, который притягивает людей на трибуны, играет "Чикаго".
Осмысленность подбора игроков определяет и игру, и результат, и, в конечном счете, бизнес клуба. Хочется, чтобы народ заполнял трибуны, как это в футболе происходит у той же "Барселоны". Ты знаешь, что тебе гарантировано потрясающее шоу. В хоккее же мое понимание игры отталкивается от того, как мы играли в "Детройте".
– В подборе игроков "Сан-Хосе" вы такой осмысленности не увидели?
– Скаутское бюро, например, работает в одном и том же составе все 25 лет существования клуба. А хоккей с тех пор поменялся, критерии игроков – и что с ними происходит в лиге – каждые два-три года корректируются. Проанализировал все это – и не стал эту тему дальше развивать. Пока.
– Но ведь такого предложения больше может и не быть. А получив должность, вы могли бы что-то перестраивать на ходу.
– Может и не быть – а может и быть. Поэтому особо рваться не стал. Пока занимаюсь агентской деятельностью, и это приносит мне удовольствие. Не финансовое, но пока хоть спортивное и педагогическое. Когда видишь, что ребята растут, приятно, потому что с ними расту и я. Я же с ними работаю и на льду все лето в Детройте – с 20 мая до конца августа. Каждый день. Начиная с Наиля Якупова и продолжая многими другими.
– В этот список больше не входит форвард "Монреаля" Алекс Гальченюк?
– Да, с Гальченюком мы больше не работаем. После первого контракта он выбрал другого человека – и тема закрыта. Я не стал комментировать все это в прессе и не буду. Даже не хочу об этом вспоминать.
ЕЗДИЛ В АНГЛИЮ, ОБЩАЛСЯ С ВЕНГЕРОМ И КУМАНОМ
– Вы несколько раз сослались на футбол. Чувствуется, сильно им увлечены.
– Не только увлечен, но теперь и связан. Последние два года езжу по английским футбольным клубам и изучаю опыт. У футбола и хоккея, считаю, очень много общего. Для меня важно творчество, импровизация игроков, которые начинают карьеру, насколько они получают это в детстве. Делаю все, чтобы в голове была выстроена вся схема, как это происходит в том же британском футболе.
– А как вы ездите по клубам? Откуда связи?
– Мы дружим с Ральфом Крюгером, и благодаря этому я провел четыре дня в "Саутгемптоне".
– Постойте, а какова взаимосвязь между канадцем, многолетним главным тренером хоккейной сборной Швейцарии и будущим главным тренером сборной Европы на Кубке мира-2016, и футбольным "Саутгемптоном"?
– А он уже почти два года там президент клуба! Помню, летел на Олимпиаду в Сочи и прочитал, что Крюгер принимает "Саутгемптон". Подумал, что какая-то утка. После игры Финляндия – Канада спускаюсь вниз с Федором Канарейкиным. Во время игры разговорились, он начал расспрашивать все про НХЛ. Говорю ему: "Я тебе организую недельную поездку в Детройт, поработаешь у Бэбса (бывшего главного тренера "Ред Уингз", а ныне – "Торонто" и сборной Канады Майка Бэбкока. –Прим. И.Р.), увидишь все своими глазами. Пошли вниз, познакомлю тебя с Бэбкоком и Стивом Айзерманом".
Пришли вниз, я его представил – и тут Ральф идет. Спрашиваю: "Это шутка про "Саутгемптон"?" – "Нет, так и есть. Мои близкие друзья, швейцарцы, владеют клубом. Папа умер, дочка получила по наследству клуб, ей 42 года. И предложила возглавить его. Я подумал и согласился". Следующие сто дней он проводил там 24 часа в сутки семь дней в неделю, чтобы полностью погрузиться в процесс. Дел была масса, поэтому я напросился к нему в гости только следующей осенью.
Хотел поехать в "Барселону" и посмотреть, как в их знаменитой школе "Ла Масия" идет развитие молодых пацанов, где у мальчишек заканчивается свобода творчества и идет работа четко на стиль. Крюгер говорит: "У нас у самих тут сумасшедшая академия". Из нее вышли Бэйл, Шнейдерлин, Шоу, Клайн, и она считается одной из лучших, если не лучшей, в Англии.
Крюгер открыл все двери. Прекрасно пообщались со всеми, начиная с директора академии и скаутов и заканчивая главным тренером первой команды Роналдом Куманом, который мне все объяснял. Посмотрел его тренировочный процесс, организацию питания, индивидуализацию нагрузок и упражнений даже во время разминки. Выяснилось, что многие вещи со своими ребятами делал сам, не зная, что примерно то же происходит в английском футболе.
– "Саутгемптоном" ограничились?
– Нет, увлекся и затем побывал в "Арсенале" и "Манчестер Сити", где мне все организовал близкий товарищ, Миша Шер, у которого все коммерческие права на раскрутку Пеле. Арсен Венгер рассказывал мне, что, когда Алексис Санчес приехал из "Барселоны", то не понимал, что в Англии немножко другой футбол, что там нужно пахать, как в НХЛ. Тренеру пришлось убедить его, что ему необходимы упражнения со штангой – чтобы его не били. Прислушался – и начал прогрессировать.
Эти поездки мне очень многое дали. Было важно понять, как выстраивается клубная вертикаль у совершенно разнобюджетных клубов, какими являются "Ман Сити", с одной стороны, и "Саутгемптон", с другой. Хотя разница, конечно, из-за телеконтракта несопоставима с испанской, где у "Леванте" или "Альмерии" бюджеты – по 20 миллионов, а не по 500, как у "Барсы" с "Реалом"...
СЕГОДНЯ Я В РОССИЙСКОМ ХОККЕЕ НЕВОСТРЕБОВАН
– Да, чувствую, в футбол вы погрузились по полной программе. Но давайте все-таки вернемся к хоккею. После Сочи вы написали мне, что стали для ФХР и КХЛ чужим. По сей день?
– Когда предлагаешь какие-то вещи – ожидаешь ответа. Положительного, отрицательного – но хоть какого-то. А когда ответа нет вовсе, то понимаешь: тебя просто игнорируют. Стучаться в двери, которые не открываются, не вижу смысла. Уважаю их решение идти своей дорогой, но в то же время хочется поделиться каким-то опытом, который накопился за долгие годы, причем по обе стороны океана. Сегодня я в российском хоккее не востребован, но у меня с этим нет никаких проблем.
– Правда ли, был момент на самой заре существования КХЛ, когда вы по инициативе Вячеслава Фетисова даже могли возглавить лигу?
– Конкретики не было. Слава предлагал, но все было примерно так: приезжай, а там разберемся. Я к таким разговорам не привык, это было слишком по-русски. Особенно когда здесь у тебя многие вещи едут по рельсам, и ты не хочешь с них сходить.
Безусловно, бывают предложения, когда ты должен кардинально менять свою жизнь, в том числе и географически. Взваливать на себя большой объем работы меня никогда не страшило. Но нужно четко понимать, о чем идет речь. Тогда же ничего этого не было. И никаких гарантий. А мы знаем, что многие вещи в России меняются очень просто и быстро.
– Какой эффект, по-вашему, дала смена руководителя КХЛ – с Александра Медведева на Дмитрия Чернышенко?
– Какое-то время я входил в совет директоров КХЛ, откуда ушел по собственному желанию. Мне было понятно, что некоторые вещи делаются неправильно, но поддержки, чтобы поменять их, я не нашел. Чтобы давать точные оценки того, что происходит сейчас, нужно знать ситуацию изнутри и как-то в ней участвовать. Чего о себе сказать не могу.
– С Фетисовым часто контактируете?
– Недавно вот провели несколько часов после финала Лиги легенд. Плотно общались, часов до пяти утра говорили о текущей ситуации в хоккее, о том, что нужно предпринять. Сейчас у него появилось шоу на телеканале "Звезда", приглашал меня поучаствовать. Как буду в Москве – может, и удастся.
– Когда Фетисов пытался конкурировать с Владиславом Третьяком за кресло президента ФХР, были за него?
– Да, и звонил, высказывался в поддержку Фетисова. Но иллюзий не было. У нас очень любят из героев резко делать изгоев, и когда Слава сделал демарш и ушел из ЦСКА и КХЛ, многие были этому рады. Потому что он – человек, который может многие вещи поменять, а заодно назвать их своими именами. Не всем это нужно.
В какой-то момент Фетисов отошел от хоккея – при том что дать ему может очень многое. Сейчас Слава вернулся в совет директоров КХЛ, что уже неплохо. Хотя бы какой-то самостоятельный голос будет. Но ему нужна поддержка, потому что в одиночку никакие решения не продвигаются. У нас ведь живут одним днем: если сегодня не заработаешь – завтра будет поздно. Это типичный менталитет временщиков. А на то, чтобы строить, требуется время, терпение и профессионализм.
МЫ САМИ ДАЕМ ПОВОД, ЧТОБЫ НАС НЕ ЛЮБИЛИ
– Видите ли такую проблему, как излишняя политизированность российского хоккея?
– Спорт давно уже стал политикой, и это не может быть отделимо от того, что происходит в стране. Только нельзя искать проблемы извне – что кто-то мешает, ставит палки в колеса. Надо уметь принимать поражения достойно. И не покидать площадку после проигрыша финала чемпионата мира до гимна. Такими вещами мы сами даем повод для того, чтобы нас не любили. И вдвойне – нелепыми тому объяснениями. Мы всегда пытаемся на судей нести, на то, что лед был не тот...
Зато, когда выигрываем, все хорошо. Звучат какие-то выкрики в телеэкран. Когда молодежка 1991 года рождения победила на чемпионате мира, звучали выражения на сочном русском языке. Надо и выигрывать с достоинством, и проигрывать. Унижать, оскорблять кого-то – неправильно. Потому что спорт – такая штука, где сегодня ты победитель, а завтра – проигравший. Бить лежачего – самое последнее дело.
– Когда на встрече с президентом страны после золота Минска-2014 капитан сборной Александр Овечкин сказал: мол, ребята – герои, давайте наградим их так же, как наградили бы за золото Сочи, – мне это, признаюсь, резануло ухо. Нельзя подменять понятия.
– Титул чемпиона мира – большая победа для нашего хоккея и российского народа, тут вопросов нет. Насколько широко она должна праздноваться и одариваться большими подарками, включая "Мерседесы", – это можно обсуждать. Но, зная, что хоккейный век очень короток, ничего против этого не имею.
– Именно с политизированностью нашего хоккея я связываю и заявление Сергея Федорова, что Кубок мира – это второстепенный коммерческий турнир, на который надо послать резерв.
– Может, его неправильно перевели?
– Он по-русски говорил. Перевод не требовался.
– Всегда уважаю чужое мнение, тем более – Сереги, которого мы недавно принимали в Зал хоккейной славы в Торонто. Но мне оно не совсем понятно. Как можно говорить, что надо везти резерв, если речь о самом сильном турнире, который вообще может быть? Это значит сразу сдаться, вывесить белый флаг. А ведь там, где играют все лучшие, и идет развитие хоккея.
