В начале седьмого сезона КХЛ очень хотелось поговорить с тем, кто впервые приехал в данную лигу. Готовым поговорить оказался словацкий защитник рижского "Динамо"Милан Юрчина, имевший свободное время и огромное желание посидеть в хорошей компании. Ещё до начала интервью словак предупредил, что всегда перескакивает с темы на тему, поэтому интервью может начаться с одной темы, а закончиться совершенной другой. О том, как словак отреагировал на КХЛ, о языковых сложностях, а также о том, кто в Латвии является латышом - читайте в нашем интервью.
- Добро пожаловать в Ригу! Ещё совсем не знаешь город, это так?
- Если честно, то лучше всего я знаю этот торговый центр, потому что живу рядом с ним. Я был немного расстроен, что не смог приехать по твоему адресу, хотел прокатиться на машине.
- Так ты автомобильный любитель?
- Да, это моё хобби. Я знаю, что многие зависают на таких играх как гольф, однако я могу за себя сказать, что играл в него только один раз – на благотворительности. Ну, так вот, о машинах. Когда я был в Штатах, я постоянно снимал себе машины – это уже была какая-то зависимость. Интересно, что у меня никогда не было американских машин, только европейские. Можно было выбирать из трёх – БМВ, Порше или Ауди. Если выбрать самую любимую, то это Порше.
- Неужели 911, классика?
- Нет, если выбирать между этим авто и Феррари, то я не задумываясь бы ткнул на последнюю. 911 – это спортивная классика, но не больше. Да и вообще я слишком большой для 911 и мне было в этом авто просто неудобно. Знаешь, я постоянно вспоминаю Вашингтон, когда мой друг позвал меня в свой Порше-центр. Он подобрал для меня именно то, на чём я мечтаю ездить, когда буду стареньким и уставшим. Данная машина моя маленькая мечта, поэтому не расскажу о том, что это за модель – мечты должны сбываться.
Сейчас я очень доволен тем, что нам предложило рижское "Динамо". Оно выдало Kia sportage, довольно простая, но мощная машина, о которой не скажу ни плохо, ни хорошо. Кстати! Ещё я увлечён часами. Очень люблю наручные часы - именно это так сближает нас с моим другом по команде, Марцелом Хоссой. Автомобили и часы. Ведь так приятно поболтать о том, что кардинально отличается от хоккея..
- Выходит, со стороны не нравится смотреть хоккей?
- Да ты что! Его слишком много в моей жизни, поэтому смотреть его точно не хочется. Каждый день ты одеваешь коньки, каждый день в твоих руках клюшка. Иногда я действительно отдыхаю от этой игры, потому что глазам надоело – хочется чего-то нового. Футбола, например.
- Опять Лига чемпионов?
- Ну конечно, я же не растрачиваю себя на мелкие матчи (смеётся). Для тебя это ужасный вид спорта, наверное?
- Ты прав – абсолютно не моя игра, потому что я устаю ждать гол. Хоккейная натура.
- Что-то в этом есть, но я, как мужчина, всё-таки думаю о том, что смог играть бы в футбол. Единственное, что точно я не смотрю – это снукер. За время в Америке мне он надоел настолько, что я просто вычеркнул его из своей жизни. Просто устал от этих разноцветных шаров. Ты заказала только коктейль?
- Да, уже больше чем шесть часов вечера – кушать нельзя.
- А я стейки люблю. (смеётся)
- Тебе уже рассказали, где в Риге найти самый вкусный и с кровью?
- Судя по тому, что я смог подойти только в торговый центр, около которого я живу – мест я знаю мало, серьёзно. Я пока редко бываю в центре Риги, поэтому помню только китайский ресторан, в котором был вкусно, а так я больше ничего не знаю. Очень люблю воду, если честно. Я не такой, как мой соотечественник, Марцел. Столько колы я не пью (смеётся). Но у меня есть про неё история.
- Рассказывай!
- Когда я учился в школе, у меня закончились карманные деньги, и очень захотелось кока-колы. Она была только у моего друга, который после школы ходил кататься на коньках. Мне было только девять, но желание попить этого газированного напитка было огромным. Не покататься, а попить колы. А вышло так, что стал учиться играть в хоккей.
- Выходит, что ты только в девять лет стал заниматься?
- Да, я очень поздно пошёл тренироваться. Сначала я просто смотрел, а тренер за мной наблюдал. Мне даже давали задание учиться кататься в свободное время. Самое смешное в том, что все мои друзья, которые всерьёз занимались хоккеем, постепенно забросили его и теперь, когда мы встречаемся, постоянно смеёмся над тем, кто из нас настоящий представитель данного спорта. Часто встречаю друзей в магазинах, становится забавно, что они учили тебя кататься, а для них самих это просто хобби. Да ещё и в прошлом.
- Ты ещё один любитель шоппинга?
- Да, признаюсь, я люблю поболтаться по магазину. Такую любовь вызвала Америка. Я просто хотел прогуляться, но в итоге зашёл в один магазин, во второй, затем в третий, а домой пришёл уже вечером, с мешками. Это такая странная зависимость, когда заходишь в очередной магазин и думаешь о том, как сыграет одна из любимых команд.
- О, и команда любимая была.
- Я бы так не сказал. Сначала я руководствовался тем, что осталось с детства. Меня очень цепляли лого команд НХЛ. Я был абсолютно очарован "акулами". Клуб из Сан-Хосе притянул меня, а затем я задумался о том, что не только цвета на лого должны меня мотивировать. Поле этой мысли я совершенно перестал следить за хоккеем и новый толчок случился только тогда, когда мной заинтересовались агенты. Я был взбудоражен, хотел отвечать на все их вопросы, был готов рвать и метать, только чтобы меня оценили! Первый, кто взял меня под свою опеку, был "Галифакс".
- Выходит, это была твоя первая ступенька?
- Я не соглашусь. Это была первая серьёзная команда, но именно сложными стали игры за U-18. Я очень волновался, мне казалось, что если меня не возьмут в сборную, то что-то случится в этом мире. Очень забавно вспоминать, мотивирует. Как сейчас помню, что мы были в Финляндии, проводили там свои игры. Тренера смотрели на нас довольно снисходительно, всё-таки нам не было и девятнадцати лет.
- Всегда интересовал вопрос по поводу того, как происходит отбор из U-18 в U-20.
- Если честно, то я не заметил особой схемы в том, как происходит отбор. Особых любимчиков там не было, просто смотрели по очкам, которые набирает игрок. Ещё один фактор – настойчивость в каждой игре, а также отсутствие истерики у молодого игрока. Звучит странновато, но психология молодого хоккеиста просматривается довольно легко: отражается через три года на том, есть ли у него в глазах интерес отдать передачу или забить гол в очень плохой игре, где от этого очка ничего не зависит. Возвращаясь к твоему вопросу, со мной пауз не было – легко и без раздумий меня отправили к двадцатилетним игрокам сборной. Особенных конкурентов у меня не было, хоть я был и немного младше некоторых. Как же много воспоминаний о том времени! Представляешь, что такое первый драфт? Я настолько летал в облаках, что даже не заметил, как оказался в американской семье. У меня в голове было только два слова "hello" и "hamburger". Американская семья пыталась меня успокоить, научить английскому языку. А я сидел и плакал на крыльце. Не мог выучить язык и очень сильно раздражался из-за этого. Мама хотела поставить крест на моих стараниях, ей не нравилось, что я пошёл по стопам хоккеиста.
Сейчас я очень рад тому, что выучил английский язык, знаю даже чешский и немного понимаю русский. Английский язык, кстати, ко мне пришёл только в Канаде. Абсолютно никакой связи, но там я дружил и держался за одного друга, хоккеиста – он был русским. Будучи младше него на два года, я старался впитать всё, что он делает, как разговаривает. В общем, русский хоккеист научил меня английскому языку в Канаде (смеётся). Мы постоянно разговаривали на русском, потому что этот язык был мне ближе, но подслушивал я именно то, что он говорил другим на английском. Сейчас я понимаю, что написано на русском языке, но говорить не могу – получится очень коряво. Жалко, но я даже не знаю где сейчас тот самый хоккеист. У него была очень сложная операция на колене и мне кажется, что он тренирует в Москве маленьких детей. Сергей Клязьмин, если мне не изменяет память.
- Говоришь, что сидел и плакал на крыльце – таким же эмоциональным ты и остался?
- Я абсолютно спокойный человек, из равновесия меня может вырвать только что-то очень серьёзное, даже в жёсткой борьбе эмоций не проявляю. Мне кажется это очень важно для защитника. Да и вообще у нас в Риге почти все такие, пока не видел чтобы было много эмоций.
- Не скажи! Я недавно очень удивилась, узнав в задрифтовавшем на бешеной скорости авто, "спокойного" Кришьяниса Редлихса.
- Криш? Я удивлён, потому что он само воплощение спокойствия. Ему бы йогу преподавать (смеётся). Моя мама, кстати, очень боялась, что я сорвусь, если стану хоккеистом. Она очень переживала и не хотела, чтобы я занимался этим видом спорта. Мне постоянно твердили, что нужно учиться, учиться и ещё раз учиться. Мой табель был ужасным, ученик из меня был плохой, и мама сказала, что летом для меня хоккея не будет. Скажу честно, в голове пронеслось "oh, shiiit"! Это было самое сложное испытание для меня, но я кое-как успел подтянуть летом свою учёбу, а заодно и потренироваться. Сейчас она всё понимает, очень часто извиняется и звонит после каждой игры, переживает. Мне всегда невероятно смешно, потому что в конце каждой беседы я говорю: "Маам, мне 31 год, я вроде бы вырос уже!". А она всё равно волнуется . Это мой самый большой болельщик.
- Говоришь, что вырос, а сейчас сидишь и делаешь из салфеточки шарики и квадратики.
- О, чёрт! Я просто обязан в таком открытом интервью рассказать о том, что я не умею делать. Если бы ты знала, как я готовлю! Это просто месиво. Никто из моего окружения не забудет о том дне, когда я попытался сделать шницель. То, что творилась на кухне описать просто невозможно. Не было ни шницеля, ни кухни, ни двух часов которые я угрохал на этот страшный кусок серого цвета. В общем, я вырос, но могу сделать себе только яичницу и макароны. На самом деле можно вспомнить так много смешного обо мне! Да хоть первую игру в Питтсбурге, когда я играл за Бостон.
- Неужели какой-нибудь fail?
- Да, сейчас это можно назвать именно этим словом. В общем, перед игрой мы все выбегаем на лёд, когда ведущий вызывает команды. Дальше рассказывать? Вокруг тысячи зрителей, у меня первый выход на лёд за серьёзную команду – естественно колени тряслись, а по телу бежала дрожь! В общем, я споткнулся, когда объявляли моё имя, и не просто упал, а ещё и проскользил всеми своими двумя метрами по льду. Я был красный от стыда, смущён, и мне казалось, что это полный провал. Сейчас вспоминаю это всё с улыбкой, но тогда я думал, что это был крах.
- Ты сразу перескочил на НХЛ, а я люблю послушать рассказы о АХЛ. Как выразились в одном из прошлых интервью – это лига вечного плавания.
- О, да! Самое главное – не задержаться там навеки. И дело даже не в психологии, а в том, что если откатать там немного больше, чем нужно хоккеисту, желающему идти всё выше и выше, ты будешь долго привыкать к европейским стандартам. Это кажется такой мелочью, но на деле эти секунды, которые ты тратишь на то, чтобы доехать, чёрт возьми, до конца площадки, кажутся вечностью. И вроде бы тебе не 40 лет, а едешь на скамейку и думаешь о том, что следующая смена будет лучше. Что мне не нравилось в АХЛ – это постоянная силовая борьба. Немного больше той нормы, которая существует в классическом хоккее. Конечно, хоккей – это контактный вид спорта, но порой хочется поиграть, а не "целовать" борты плечами. АХЛ всегда будет чем-то очень быстрым, но то, как играют в КХЛ, мне нравится больше. Я не сравниваю эти лиги, не думай. Просто мне комфортно играть против соперников, чьи спортивные данные находятся настолько на высоком уровне, что бесполезный контакт в борт порой не нужен.
- Да и в НХЛ уже лет так пять как "умерли" мои любимые бои и кровавый треш.
- Тут мы с тобой не сойдёмся мнениями. Слишком много было психов, которые создавали эти ситуации не для того, чтобы защитить игрока в команде, а просто развеселить зрителей, покичиться тем, что он умеет драться. На деле он просто не научился забивать и прикрывается только кулаками. Я не сужу их, ведь есть и те, которые стали легендами, оставшимися в сердца болельщиков. Я вижу, что ты заинтересована в том, чтобы эти стычки существовали. Есть ведь и любимый тафгай?
- Конечно, Бугард.
- Огромный мужик, я его уважаю. Помимо того, что он творил на льду, он был хорошим парнем за пределами арены. Хотя боялись его даже "свои". Вообще таких людей можно пожалеть. За свою славу они заплатили бесконечными мигренями, дрожащими руками и алкоголем в крови. Сейчас в НХЛ очень серьёзные ограничения и штрафы за выходки тафгаев. Они знают что делают – хоккей стал игрой, а не местом для боёв. Когда я был в Бостоне, хоккей всё ещё оставался силовым. Я застал то время. Если судить по всем моим взлётам и падениям, довольно долго я задержался именно там, но настоящая жизнь началась именно в тот момент, когда меня обменяли в Вашингтон. Сначала мне казалось, что я делаю что-то не так, а оказалось, что просто не понимал: НХЛ – это воплощение настоящего бизнеса. Сначала у меня не совсем сложилась картинка в голове об этой лиге, однако спустя два года за "Кэпиталз" я понял, что в этой огромной схеме, ты просто кусок мяса, который приносит прибыль, красивую игру, радость публике.
Там, наверху всем всё равно на тебя, самое главное, чтобы ты не уходил от их схем и планов. Я отыграл около ста игр за Бостон и в середине сезона 2006/2007 меня поменяли в Вашингтон. Без лирики, без прощания, генеральный менеджер дал мне билет на самолёт, сказал сложить вещи, потому что меня ждут в другом клубе НХЛ. В общем, пожелали „good luck”. Если ты думаешь, что это был мой самый волнительный переход из команды в команду – это не так. Через два с половиной сезона я оказался в Коламбусе, штате Огайо. Им нужна была помощь перед играми плей-офф, и я откатал около десяти матчей.
- Для меня "Блю Джекетс" довольно призрачная команда. Вроде бы возьми да "погугли", а всё равно довольно мутное представление.
- Я тоже не понял, что я там делал месяц. Всё вроде бы как всегда, но люди совершенно другие, не говоря уже о самом названии клуба. Как будто клуб прибился к НХЛ случайно. Дикий, в общем. Я не могу не вспомнить о том, как было интересно и здорово общаться с Овечкиным, и как грустно было без него в том самом Коламбусе. Мы очень хорошие друзья с Ови и нам нравилось проводить время вместе с другим импортом. Компания у нас была очень разношёрстная: русские, словаки, швед, чех, и т.д. Мы обожали выбираться в город на ужин или обед – посмеяться над своими ошибками, разыграть друг друга. А про Овечкина так вообще можно отдельную книгу написать – слишком много интересного в его жизни, потому что он сам является личностью.
- Для болельщика, жизнь таких звёзд всегда интересна. Является ли то, что мы видим и о чём читаем, правдой в наше время?
- Можно пофилософствовать? Я не знаю, что ты видишь и читаешь. Это ведь твои глаза и уши – мы каждый по-своему сумасшедший человек, и видим так, как нам порой хочется видеть. Я не сильно загнул? (смеётся) На самом деле, всё, что ты знаешь про Овечкина – это правда. Ему всё равно, что о нём напишут, он будет идти своей дорогой. Это я, скорее, расскажу и покажу меньше. А он нет – про него всё является правдой. В раздевалке, после победы всегда было очень шумно, а после проигрыша Ови постоянно молчал и перематывал клюшку, хотя спешить ему было некуда. Это то, что я запомнил про того самого человека. А на чём мы остановились? Я внезапно вспомнил те времена, и совершенно забыл про твой вопрос. (смеётся)
- Мне кажется, что про твой переход в "Коламбус".
- Точно! Вышло как в скоростном боевике: не успел разобрать чемодан в "Коламбусе", как уже разбирал его на Олимпийских Играх, а в итоге оказался в "Айлендерс". Я бы назвал это всё некими скитаниями по просторам НХЛ.
- Так это ещё не скитания. Насколько я поняла, перед Ригой ты успел поиграть в разных лигах, разве что в DEL не загремел.
- Не могу сказать, что люблю вспоминать про это время. Всё было связанно с деньгами. Есть такое правило – не говорить во время локаута про зарплаты, контракты, о деньгах. Был долгий период, когда все молчали. Сейчас, конечно, забавно понимать, что я пришёл в КХЛ одновременно с такой командой, как "Йокеррит". Везде были свои правила, другие требования от тренеров.
- Кстати, для меня всегда были интересны тренеры в Бостоне и Вашингтоне.
- Мгновенно в голову приходит молодой Майк Салливан, в Бостоне. Это был самый настоящий тренер, с которым было интересно, понятно и не было проблем. После него наступили тяжёлые времена. Некрасиво так говорить, но когда к так называемой "власти" пришёл Дэйв Льюис, и всё полетело к чертям. Нельзя говорить, что он был плохой тренер, но я так скажу. Мне он не нравился, я не нравился ему – это была двусторонняя незаинтересованность друг в друге. Всё катилось снежным комом, я постоянно раздражал его тем, что играю за Бостон, и в итоге оказался в Вашингтоне. Там меня ждал Глен Хэнлон, который стал очень родным человеком, после того как встал у руля сборной Словакии. Скажу о нём только хорошее – его концепция мне всегда нравилась, и я знал, что все ошибки команды будут исправлены. Знаешь, я не могу выделить какого-то тренера, ведь тот же самый Хичкок, который тоже в своё время меня тренировал, находил особенные плюсы и выделял жирными буквами то, где я постоянно не успевал. Логично, что с каждым сезоном я рос, игры удавались всё лучше и лучше. Единственно, в чём могу быть уверен – это в том, что мой нынешний тренер, Артис, очень умный человек. Всё, что тебе покажется странным, а именно перестановки по ходу игры, необычные связки, какие-то совершенно неожиданные игроки, занимающие место центрального нападающего – всё запланировано, всё так, как надо. Артис знает, что он делает. Он не зацикливается на том, в какой хоккей играет его команда. Разве ты можешь сказать, что Рига постоянно играет на удержание, либо их хоккей является открытым? Уверен, что нет. Это не лотерея, а решение тренера. А тренерский штаб у рижского "Динамо" можно с лёгкостью назвать мудрым.
- И все в тренерском штабе бывшие нападающие, ни одного защитника.
- Знаешь, это не играет абсолютно никакой роли. Почти все игроки рижского "Динамо" уже в том сознательном возрасте, когда их уже нечему учить - они должны формироваться сами. Никто уже не скажет, что ты держишь неправильно клюшку, или что твоё катание находится на нулевом уровне – каждый сам за себя в ответе. Тренер лишь подсказывает то, что ты не видишь со стороны, будучи полевым игроком. Мне нравится, что в Риге нет выраженной иерархии среди тренеров. На тренировке с тобой занимаются все трое – Артис, Саша, Анки.
- В этом сезоне ряды защитников довольно ослабли в Риге. Нет Озолиньша, внезапно клуб покинул Рекис.
- А, это тот немецко-латышский парень, у которого был сломан палец? К сожалению, не успел узнать его как игрока. Ты считаешь, что у нас слабая защита?
- Да, первые игры тот же самый Редлихс постоянно терял шайбу, будучи на синей линии в большинстве.
- А я не соглашусь. Не знаю, как он играл раньше, но я заступлюсь за него. Это начало сезона, мы только стартуем. Ты из ложи прессы не видишь многих деталей, которые важны для защитника, в то же самое время я не знаю, какую концепцию хорошего защитника находишь для себя ты. Мне нравится, как играет Кришьянис, он умный игрок, как по мне. Не в обиду тебе, но я считаю, что именно тренер должен указывать игроку на его ошибки. Кстати, было бы интересно узнать, есть ли ещё противоречивые мнения о защитниках.
- Не покривлю душой, если скажу, что многие не довольны капитаном в рижском "Динамо". Лично я другого капитана не вижу – кандидатур просто нет.
- Джордж? (Георгий Пуяц - Прим. ред.) Не вижу его вины в игре команды, нападок на него не одобряю. У нас действительно некем его заменить, тем более игроки в команде знают, кого выбирать и он единогласно стал капитаном. Наш капитан может разговаривать на русском, на английском, на латышском языках, но даже когда он молчит, всем всё понятно. Там по одному выражению лица всё прослеживается. Он поддерживает нас в раздевалке и на льду. Обрати внимание, что он никогда не остаётся в стороне. Не путайте вклад игрока как капитана команды, и его игру. Нашивка на джерси не даёт игроку магическую власть в игре, а наоборот кладёт на его плечи огромную ответственность. Я знаю Джорджа только месяц, но этот латыш мне пришёлся по душе.
- Так он русский.
- Да ладно! Он латыш. Подумаешь, что он говорит на русском в своей жизни. Ты тоже разговариваешь на русском, я же слышу. Ваши с ним паспорта говорят о другом. Вы с Джорджем родились в Латвии и имеете паспорт гражданина Латвии?
- Да.
- Значит вы латыши. По крайней мере, для меня.
- Не успел приехать в Ригу, а уже так много для себя разложил по полочкам.
- Я был довольно удивлён, насколько всё легко пока что складывается у меня с понимаем КХЛ. Мне было очень страшно ехать в Россию.
- Наслушался устрашающих рассказов о том, как там жутко играть?
- Не так всё было ужасно, но сплетни о состоянии дворцов действительно были. Были разговоры о том, что команды не такие дружелюбные изнутри и что сложно найти хороший коллектив. Я понимал, что многие преувеличивают, говоря так о КХЛ, но всё равно решил поехать в Ригу, Латвию. Мне позвонил мой агент, но уверил меня в том, что ехать сюда действительно стоит, никто иной, как мой соотечественник – Марцел Хосса. Я видел, как ему нравится здесь – это практически его второй дом. Я был до этого в Латвии, видел этот спокойный город и сомнений в том, где я хотел бы играть, не возникало.
- Так после первого выезда сложилось впечатление о КХЛ?
- Ты знаешь, я поиграл в НХЛ, я видел, что такое высокий уровень. По характеру я абсолютно непривередлив, и даже после того, как осмотрел дворец в Нижнекамске, то подумал только о том, что было бы здорово его отремонтировать. Однако истерики, которую устраивают другие хоккеисты, у меня не было. Нормальному хоккеисту нужен только хороший лёд, команда, и желание играть. Мне понравилось на выезде, честно.
- А что восхитило в Риге?
- Отношение тренера к тебе. Я очень высоко оценил то, что если хоккеист совершил ошибку, его вызывают на разговор с глазу на глаз, а не разносят его при всей команде.
- Видишь главную проблему рижского "Динамо"?
- Не могу судить, но очень хочется, чтобы то количество бросков, которое делает рижское "Динамо" превращались бы в голы. А ещё мы все ждём возвращения Джериньша. Я видел его, когда он подъезжал к нашей скамейке. Зрелище было жуткое – кость торчит, нос на другой стороне лица.
- Вот мы и пришли к проблеме – в рижском клубе нет центров.
- Да, очень хочется, чтобы тренера решили эту проблему. А мы постараемся выполнить все требования штаба. В общем, успехов нам всем на выезде. Я очень надеюсь, что мы сможем себя нормально показать. Не хочется разочаровывать болельщиков, которые так горячо поддерживают и любят "Динамо".
- Готов оценить вклад команды после выезда?
- Ещё поговорить? Звони в любое время! (смеётся)
