Одним из тех, кто в составе сборной Легенд ехал в Братиславу на Матч Звезд с плохо скрываемым нетерпением, был нападающий Роман Ильин. Тот самый, что стал когда-то двукратным чемпионом России в составе «Динамо», а затем три года играл за «Слован». Он был в братиславской команде на первых ролях, в одном из сезонов забросил 33 шайбы и дважды надевал на шею золотые медали чемпиона Словакии.
Когда автобус с российскими ветеранами подъехал к отелю и хоккеисты отправились в лобби, местные коллекционеры автографов обступили Михайлова, Якушева, Каменского, Жамнова, Коваленко. Романа Ильина поначалу никто не узнал. И только потом по толпе фанатов прошел удивленный шепот, и бывший форвард «Слована» мгновенно оказался в тесном кольце своих почитателей.
Ильин почти не изменился. Главное, что его знаменитая улыбка осталась с ним. Наверное, по ней его и «вычислили».
– Роман, сколько лет вы не были в Братиславе?
– Я уехал отсюда летом 2000 года. Так что не был почти 14 лет.
– За это время никогда не возникало желания приехать?
– Хотелось. Очень хотелось. Но не получалось.
– Ностальгия охватила?
– Да. Был приятно удивлен. Особенно тем, что окна моего номера в отеле выходят на дом, в котором я жил. Сначала я не узнал его, а потом присмотрелся и понял, что это та самая улица и тот самый дом.
– Эту квартиру тогда для вас арендовал клуб?
– Да. У меня только родился сын, и я попросил, чтобы клуб подыскал мне жилье поближе к арене. И от квартиры до дворца по времени на машине получалось даже чуть больше, чем пешком. Тогда уже в доме была подземная стоянка, и всем хватало места на этой парковке. После Москвы это казалось удивительным – в то время у нас еще так дома не строили.
– А в «Динамо» квартиры в ваше время еще давали?
– Да, но москвичам – в самую последнюю очередь. Клубу приходилось серьезно напрягаться, чтобы выбить для москвичей какое-то социальное жилье. Но я квартиру от «Динамо» все-таки получил.
– В «Словане» болельщики вас носили на руках?
– Да, и в прямом и в переносном смысле. Когда мы первый раз в 98 году стали чемпионами, то болельщиков выпустили на лед, и они несли нас на руках с площадки до раздевалки. Финал с «Кошице» был драматический. Мы играли до трех побед: дома два матча выиграли в овертайме, на выезде уступили два раза в основное время и в пятой игре здесь, в Братиславе, вновь выиграли в овертайме. И после этого началось безумие.
Как я домой вернулся, не помню. Соседи на следующий день стучатся в дверь: у вас, говорят, ключ в двери торчит с той стороны.
Бывало, что я выходил из дома во двор, а там мальчишки играли в хоккей в свитерах с моей фамилией на спине. Это было очень приятно. Однажды подошел к ним и сказал, что я Роман Ильин. Дальше была немая сцена.
– Суровые зимы в Словакии случались?
– Нет. В один год вообще снега не было. А у нас у одного хоккеиста в команде отец возглавлял компанию по уборке снега. Тогда, помню, им было очень невесело.
– Вы были первым русским хоккеистом в «Словане»?
– Нас было двое: я и белорус Василий Панков. Президентом «Слована» был Душан Пашек, и он очень хотел сделать клуб по-настоящему сильным. За год до нас он пригласил Колника с Цигером, но с ними выиграть «золото» не удалось. А уже когда пришли мы с Василием, команда стала чемпионом. Спустя 19 лет. Жаль, что тогда же весной 1998 года у нашего президента возникли серьезные проблемы и он застрелился.
– У вас уже был агент в то время?
– Эта профессия только появлялась в нашем хоккее. С «Динамо» тогда работал Марк Гандлер, и через него хоккеисты уезжали за границу.
– Но помогал вам не он?
– «Слован» сам вышел на «Динамо». Мы незадолго до этого играли с ними в Москве, и я им приглянулся. И мой контракт утверждал лично Душан Пашек.
– Контракты в «Динамо» и «Словане» сильно разнились?
– Очень сильно. Здесь я стал получать гораздо больше. Раз пять в больше, чем в «Динамо». В Москве получал две с половиной тысячи долларов. Правда, в «Динамо», помимо зарплаты, были еще и премии плюс ты мог получить квартиру. Хотя иногда случались интересные вещи. Мы выиграли, нас повезли в какое-то Министерство и всем хоккеистам подарили тельняшки. Раньше ведь как было – ты сначала должен выиграть, а потом ездишь и выпрашиваешь какие-то бонусы. Причем, зачастую о премиях узнавали… после поражений. Матч проиграли, заходит кто-то из руководителей в раздевалку и говорит: «Ну вот, сегодня вы сами лишили себя таких-то денег». А мы про них до игры и знать-не знали.
– В «Словане» вы были самым высокооплачиваемым хоккеистом?
– Вторым. После Цигера.
– Местные игроки не ревновали вас к таким деньгам?
– Они тогда получали от 300 до 500 долларов в месяц. Но ревности с их стороны я никогда не замечал. У меня со всеми в команде были замечательные отношения.
– Ужин новичков у вас был?
– А как же. Мы с Василием не успели приехать, а Колник с Цигером нам говорят: «Эй, русские, давайте, проставляйтесь». Мы были как раз на сборах в каком-то маленьком городе, и пришлось всю команду вести в ресторан. Выпили по одному бокалу пива, по два, три, четыре… Я уже есть хочу, а словаки сидят спокойно и пьют. Я посмотрел на Васю, он – на меня. Есть охота, а они выпили пива и начали собираться. Для меня это было неожиданно, все-таки мы привыкли в ресторане, чтобы было и выпить, и закусить.
– Своя база у «Слована» была?
– Конечно, ничего подобного тому, что было у «Динамо» в Новогорске, здесь не существовало. Меня это дико радовало. У нас в пятницу была утренняя тренировка, а следующая обычно назначалась на утро в понедельник. Я садился в пятницу после обеда в машину и уже к вечеру был в Италии на море. Братислава же очень удобно расположена: 180 километров до Будапешта, 300 километров до Праги и 50 километров до Вены. Да и до Мюнхена не так далеко – чуть больше четырехсот километров.
Правда, тогда еще существовали границы. Мне «Слован» делал полугодовую визу, и я по ней пол-Европы объехал. Однажды мой друг-автогонщик Андрей Козлов приехал, а его подружка жила в Италии. Он от нее добрался до Вены, там бросил машину, а словацкой визы у него не было. Андрей сел в мою «Шкоду», мы поехали, и перед самым постом он перелез в багажник. Задача у него была такая: если начнут открывать багажник, то он должен будет перелезть в салон и спрятаться в дырку между сидениями. А я часто ездил через границу, примелькался, поэтому машину не стали досматривать. Правда, только я его отвез назад, останавливаюсь на границе, а мне вдруг говорят: откройте багажник. В общем, нам тогда повезло.
– Чем еще запомнилась словацкая командировка?
– Здесь была перед Новым годом такая традиция: каждый из мешка вытягивал бумажку, и в ней было имя и фамилия человека, которому ты должен сделать подарок. Я однажды вытащил бумажку с именем человека, занимавшегося в нашей команде финансами. Грубо говоря, он выдавал деньги. Я думал-думал, что же ему подарить? В итоге обратился к знакомым журналистам, которые напечатали мне пачки долларов с его портретом. На Новый год я ему их и вручил. Он был очень доволен. Сказал: «Ну вот, теперь я этими деньгами буду платить вам зарплату».
