Вполне нормальная тренерская практика работы со сборной предполагает, что в расположение национальной команды приезжают лучшие хоккеисты страны, профессионалы самого высокого уровня. Тренерский штаб оперативно доносит им свои мысли о том, в какой хоккей хочет играть, что требуется от игроков, расставляет их по звеньям (тут могут пригодиться клубные связки), формирует спецбригады и что-то корректирует по ходу первых игр – как правило, игры на старте международных турниров не имеют принципиального значения, есть время разогнаться. Если образуется несколько свободных для подготовки дней – прекрасно. Нет – ничего страшного.
Самое интересное, что российские тренеры в принципе работают по такой же схеме, если учитывать, когда в сборную приезжают энхаэловцы. Но у нас (это мы видели в исполнении и Зинэтулы Билялетдинова, и нынешнего штаба) большее значение вкладывают в функциональную подготовку игроков (Олег Знарок прямым текстом сказал – Шипачева я подтяну к чемпионату мира), а решения по ходу соревнований – на втором плане. Если не идет игра у хоккеистов – виновата КХЛ, которая загнала парней. И перестановка в звеньях, выходит, вынужденная, второстепенная мера, мол, так можно только сгладить недостатки.
Прямо сейчас Олег Знарок в какой-то степени выполняет функции свадебного генерала – появляется на презентации новой сборки «Красной машины», приезжает на важные матчи КХЛ, из ложи следит за молодежным чемпионатом мира и заходит к игрокам молодежки, чтобы дать ценные советы. Это не работа тренера сборной, это общественная деятельность – в ФХР полно сотрудников, которые занимаются примерно тем же. Отличие главного тренера сборной от хоккейного чиновника (Романа Ротенберга, например) в том, что Олег Знарок еще и высылает указания игрокам сборной с помощью планшетов. И еще, такая мелочь, он и только он отвечает за результаты национальной сборной.
Какой от этого эффект, мы почувствовали на Кубке Первого канала. Вместо того, чтобы работать в буквальном смысле этого слова, тренер главной команды страны имитирует бурную деятельность (хорошо, что ФХР в этом плане помогает) – не лучшее применение для реально крутого специалиста.
Четыре года готовиться к одному турниру – это очень интересное российское ноу-хау, которое привело нас, скажем прямо, к катастрофе, то есть к провалу домашних Олимпийских игр. Никого не смущает, что к своему победному чемпионату мира Олег Знарок готовился в условиях, скомканных экстренным назначением, а тот мировой форум, на который можно было настраиваться год, без шансов проиграл в финале. Настолько длительная подготовка сводится к тому, что тренеры определяют своих любимчиков, которых тащат за собой вне зависимости от их текущего состояния, буквально за прошлые заслуги. В Сочи, например, за сборную играл Александр Попов, если вы еще не забыли.
Работа в клубе сама по себе не избавит тренера от этой мощной советской традиции, но хотя бы даст повод замечать, кто лучше прямо сейчас и с кем можно добиться каких-то больших побед.
После каждого матча тренер клуба обязан участвовать в пресс-конференции, а это значит, что Олег Знарок будет отвечать на вопросы журналистов примерно на 60 раз больше (без учета Кубка Гагарина), чем сейчас. Конечно, он не будет касаться темы национальной команды, но само по себе появление на людях – это уже здорово. Потом на чемпионатах мира, возможно, он будет хоть немного общительнее.
К тому же есть момент с тем, что клуб не сможет выигрывать постоянно: будут случаться обидные, по делу, поражения. После которых тренер будет сталкиваться с правильной критикой – к которой нужно будет адекватно относиться. Вот чего-чего, а адекватного отношения к критике нынешнему штабу сборной как раз очень не хватает – да и прошлому, к слову, тоже.
Скорее всего, зарплата в клубе у тренера будет больше, чем в сборной – и критиковать организацию, в которой, вообще-то, работаешь, будет просто нелогично. Совмещение может стать для тренера сборной прекрасным поводом не делать вид, будто КХЛ и интересы клубов – это ерунда, которая только мешает важным делам. И все вопросы, например, Леонида Вайсфельда, которому год за годом вместо ответа указывают на место, будут восприниматься объективнее.
Самое главное – что тренер признает за клубами возможность решать свои локальные задачи и использовать игроков так, как нужно их работодателям, а не национальной команде. В которой, кажется, хотят, чтобы Илья Ковальчук в свободное от евротуров время просто отдыхал.
Интересно, когда же сбудется наша мечта о большом, коалиционном тренерском штабе сборной России. И когда пост главного тренера команды перестанет быть королевским троном, быстро превращающимся в расстрельный полигон. Представьте на минутку, что на Кубок мира мы повезем штаб в составе Игоря Захаркина (отвечает за методическую подготовку и психологию), Олега Знарка (отвечает за нападающих), Зинэтулы Билялетдинова (на нем оборона) и Вячеслава Быкова (общее руководство). Роли могут быть и совсем другими, но какова мощь?
Да, пока тренера сборной погружают в вакуум и назначают главным человеком в российском хоккее (с которым, среди прочего, утверждают календарь КХЛ) объединение сил вряд ли возможно (ну и ФХР удобнее тасовать специалистов). Погружение в атмосферу дает на него хоть какие-то шансы.
В 2011 году, принимая сборную России, Зинэтула Билялетдинов сразу решил, в какой хоккей она будет играть – и через три года именно этот хоккей привез на Олимпиаду в Сочи. Как будет играть новая его сборная России, Олег Знарок решил весной 2014 года, и, вот увидите, в Корею мы поедем вновь реанимировать динамовский стиль, с которым москвичи выигрывали два Кубка Гагарина.
Не то чтобы это плохо само по себе, просто даже в КХЛ хоккей даже за эти полтора года немного изменился – и такая простоватая рабочая активность не всегда приносит успех. Работая в клубе, тренер сборной будет иметь возможность проверить наработки в деле – не раз в три месяца, а через день. Его клуб сыграет с «Салаватом Юлаевым», который если уступит один раз, то как следует подготовится к повторной игре и надавит на все болевые точки. И о том, что курс сборной устарел, мы узнаем не после поражения от канадцев 1:6, а намного, намного раньше.
