Злые языки отправляли
Андрея Николишина в отставку начиная с домашнего Кубка губернатора. Такой уж город Челябинск, с требовательным руководством и не менее требовательными болельщиками, которым нужен не только результат, но и красивая игра. На протяжении этих месяцев было всё: победы и поражения, продажа Войнова, травма основного вратаря, разочарования в игроках и непростые отношения с руководством. Своего поста 42-летний тренер лишился в понедельник,
на следующий день после поражения в Нижнекамске, а уже в субботу Николишин побывал в редакции «Чемпионата», согласившись на откровенное интервью.
«Нас с августа месяца увольняли. С Кубка губернатора»
— Вам уже удалось отойти от всего случившегося? — А тут быстро, не забалуешь. Уже даже пару встреч успел провести.
— Спрос появился?— Не знаю, насколько спрос…
— Вот в Подольске место освободилось. — Там сейчас Равиль Якубов будет исполнять обязанности главного тренера.
— Насколько для вас была ожидаема отставка из «Трактора»? — Нас с августа увольняли. Ничего нового. С Кубка губернатора всё началось.
— Чувствовали в связи с этим психологический груз? Неприятно работать под таким давлением?— Смотря что считать давлением. Когда нагнетают – это одно. Когда конкретно указывают на какие-то вещи – это другое. Здесь было всё в совокупности. Нам надо было кровь из носу выиграть Кубок губернатора. Хотя это предсезонный турнир и мы не готовились к нему специально. Команда в тот момент была не в той физической форме, чтобы играть на результат. Я понимаю, что это домашний турнир, новый губернатор, для него это очень важно было.
И мы форсировали подготовку к этому турниру. Но не были готовы играть именно на результат, хотя при всём при этом из четырёх матчей мы три проиграли по буллитам. Я считаю, что это достаточно хороший результат для того подготовительного этапа, в котором мы находились. Тем не менее результат признали неудовлетворительным.
— Вы тогда уже нервничали? — А что нервничать? Руководители хотят одного… Понимаете, тут разница в другом. Если бы чётко определились, что нужно, тогда всем было бы проще работать. Сказали бы в июле: «У нас Кубок губернатора, который необходимо выиграть». Мы тогда, наверное, и план тренировок сделали бы немножко по-другому. А мы готовились к началу чемпионата, к старту чемпионата.
Вы сами видите, календарь составлен так, что он сперва насыщенный, потом пауза, потом опять насыщенный, затем снова пауза, далее вообще не пойми что… Календарь для всех одинаковый, но нужно было к нему подготовиться. А когда тебе кровь из носу надо выиграть Кубок губернатора, а потом ехать в Магнитогорск проверять молодых… Здесь возникли сложности. Они касаются нас, мы не сумели правильно подготовиться. С другой стороны, времени даже не было.
— Была ли обстановка в Челябинске враждебной? Болельщики постоянно подвергали критике и вас, и первого вице-президента клуба Сергея Гомоляко…— На то они и болельщики. Сколько этих болельщиков подвергали нас критике? В Интернете которые писали? Я же не знаю, сколько их там. Я не читаю Интернет. А те люди, которые ходили на хоккей, поддерживали, болели и переживали за команду – тех мы видели. И огромное всем спасибо. Хотя были и другие болельщики, которые материли ребят, ругали их. Вот это неприятно. Причём это мне даже сами ребята говорили. Потому что мы всегда их просим после окончания матча, как бы мы ни сыграли, подъезжать к болельщикам, благодарить их за поддержку. На что ребята говорили: «А как мы будем их благодарить, если они нам в ответ выкрикивают такое»?
Но опять же, это какая-то горстка людей кричала, человек 10, а все остальные болели и переживали за команду. То же самое и в Интернете. Кто там пишет? Мы же не знаем достоверно.
— Вы приходили в «Трактор» как свой человек, Батей вас называли… — От любви до ненависти один шаг. Поэтому я спокойно к этому отношусь. Для всех мил не будешь и к каждому в голову не залезешь, не объяснишь, откуда ноги растут. А когда люди, не сведущие в хоккее начинают рассуждать и давать советы… каждый суслик — агроном!
«Я считаю, что у меня был полный контакт с ребятами»
— Расскажите про ваш контакт с игроками. Ходило много разговоров, что в раздевалке у вас была не самая хорошая атмосфера, хоккеисты вас не воспринимали…— Это же всё опять на уровне слухов. Кто об этом говорил? Люди, которые были в раздевалке? В ней могли быть только хоккеисты, тренерский штаб и обслуживающий персонал. Всё остальное – это разжигание слухов. Это если скамейку облить бензином и кидать в неё спички — загорится или не загорится.
— То есть контакт с хоккеистами у вас был нормальный? — Я считаю, что у меня был полный контакт с ребятами. Если и были какие-то трения, то они носили рабочий характер. И мы об этом разговаривали. Я не исключаю, что кому-то что-то не нравилось и он потом это «выкидывал» свои родным и близким, а те дальше по цепочке, а уже сарафанное радио доносило совсем другие вещи. Возможно.
Есть какой-то корреспондент, Олеся. Откуда она выдаёт информацию, я не знаю. В раздевалке я её не видел, в штаб она у нас не входит. Откуда она выдаёт какую-то информацию из раздевалки? Это либо нечистоплотные хоккеисты, персонал или тренеры, в чём я глубоко сомневаюсь, потому что хоккейная команда – это единая семья. Мы об этом ребятам постоянно говорили, они это знают и понимают. Сор из избы никогда не выносится. Если есть радостные или горестные моменты – они переживаются внутри команды. По крайней мере, из того, что писал этот корреспондент, вообще ни слова не было сказано.
— Всё равно кто-то мог такое сказать.
— Могли. Шила в мешке не утаишь. Но вы должны понимать, что я не знаю ни одного тренера, которым были бы довольны все. Нет таких. Возьмите Тихонова, Юрзинова, Белоусова, Билялетдинова, Крикунова, Знарка. Что, все ими довольны? Всегда есть недовольные, это естественно.
— Вы считаете, что выбранная вами тактика взаимодействия с игроками, с командой была правильной? — Были, наверное, и ошибки какие-то. Когда команда не играет и нет результата – виноват тренер. Всё остальное – это уже разборы внутри коллектива, внутри команды. Почему, как – за всем этим должен следить менеджмент, тренерский штаб, игроки. Разбираться, почему не получалось. Но в том, что выносится для болельщиков и для прессы, – в этом виноват тренер. Я готов отвечать за ошибки, неудачи.
— Прошедший отрезок чемпионата «Трактор» мог сыграть лучше? — Могли, и должны были сыграть лучше. Есть факторы, которые нам помешали это сделать. Но это не оправдание. А то сейчас получится, что я вам расскажу о ситуации, а это будет выглядеть как оправдание.
— Факторы бывают объективные или нет. — Судейский фактор объективный или субъективный? Когда нам засчитывают гол, а потом судью наказывают. Как в случае с голом Мозякина. Точно такой же гол мы получили с Казанью. И вот какой это фактор? Сложно сказать. Судьи тоже люди, они совершают ошибки. Только их ошибка стоит им премии за игру, а у нас это стоит тренерских отставок, расторжений контрактов с игроками, премиальных для ребят, непопадания в плей-офф и так далее. То есть это всё намного глобальнее.
У нас два молодых вратаря. И Демченко, и Францоуз – они перспективные, талантливые, но у них ещё нет опыта, а психологический груз ответственности очень высок. Особенно в начале чемпионата, когда тебя ещё накручивает руководство. Игра с «Автомобилистом» прошла достаточно уверенно, хотя я бы не сказал, что команда звенела к первой игре. Но для того есть объективные вещи, мы форсировали предсезонку, не до конца вышли заряженными. Хотя тот матч выиграли по буллитам. А потом был психологический спад. Мы играли с «Югрой». Первые три броска – три гола. Поменяли вратаря, вытащили игру, сделали 3:3. Выходим на третий период, первый же бросок залетает. Начались «качели», и это всё передавалось.
Я не могу сказать, что вратари плохие. Просто психологически груз ответственности на них давил. На следующую игру выходим с Омском, опять – первые два броска — два гола. 0:2 проигрываем, забили один гол, 1:2, хорошая равная игра, но вытащить не получилось.
— Ещё Францоуз начал лечиться. — Не сразу. Он у нас травмировался в игре против Нижнего Новгорода. Получил травму и вылетел на достаточно долгий срок. А Вася, считаю, играл хорошо, но одному тащить сложно. Молодой пацан, он не атлет, как в Казани был Нильссон. Двухметровый, здоровый. Когда у тебя игры через день с перелётами, по 30 бросков, приходится работать, физически устаёшь. И если тебе не хватает функционального состояния, то становится тяжело, ты подсаживаешься. А Демченко у нас был один. Заменить его некем было, Францоуз травмировался, а третий вратарь, который планировался на предсезонку, за день до неё или в первый день порвал крестообразные связки и вылетел на год. Третьего вратаря мы брали из «Челмета».
Данилишина или Назарова, молодого мальчишку, Угрюмова. Пошла небольшая чехарда. Объективный или субъективный фактор? Тоже непонятно. Поэтому начало получилось скомканное. Это ещё бьёт по психологии ребят. Когда ты работаешь, создаёшь моменты, а в итоге пропускаешь голы. А доставать из себя сложно. Это вина нашего тренерского штаба, что мы не смогли ребят психологически удержать.
— Не считаете, что рано взялись за работу главным тренером в таком серьёзном клубе, как «Трактор»? Допустим, те же Скабелка, Скудра работали помощниками, Разин в ВХЛ.— Хорошо, нет тренерского опыта. А в чём он заключается? Руководить командой? Я уже лет 10 точно занимаюсь тем, что кого-то тренирую. То сыновей, то другие команды. Просто это не афишируется нигде. И бог с ним. Я не считаю, что опыт здесь сыграл огромную роль. Дело не в этом. Поставили бы опытного Майка Кинэна или Крикунова. Ему что, было бы легче? Или бы он лучше справился?
— Возможно. — Возможно, но это мы можем только рассуждать. А сейчас всё списывают на это — зачем поставили, опыта нет, ничего нет. Почему-то об этом не говорили в том году, когда в плей-офф «Трактор» попал. А сейчас неудачный старт, команда не играет и все об этом говорят. Хорошо, значит, будем набираться опыта где-то в другом месте.
Фото: Павел Ткачук, «Чемпионат»
Андрей Николишин
«Не хотели подписывать Болдюка, но Сеничев сказал, что команда должна быть укомплектована к началу сборов»
— Здесь вопрос, с чего начинать тренерскую карьеру всё-таки?.— Тому же Гомоляко я очень благодарен за то, что он не побоялся, поверил и дал мне возможность работать. Но одно дело, когда тебе дают работать, и другое – когда не дают. В прошлом году давали работать и результат был.
— А в этом уже не давали работать?— Всё было уже немного по-другому. Я считаю, у Алекса Фергюсона есть очень правильное высказывание вообще в отношении спорта: «Команда играет хорошо, когда она уверена, что тренер будет сегодня, завтра и послезавтра». Думаю, смысл этого выражения всем понятен.
— Почему ситуация в этом сезоне изменилась?— Не знаю. Что бы ни говорил Иван Викторович Сеничев по поводу финансирования, оно было сокращено, и очень существенно. Селекционная работа. У нас многие ушли. Ушёл Гарнетт – как ни крути, опытный вратарь с именем. На его место пришёл Францоуз – талантливый, перспективный, но он ещё молодой. Пашка будет играть – он хороший вратарь, но ему нужно время на адаптацию, нужно повзрослеть.
Ушли защитники: Пиганович, Кондратьев, Атюшов, Васильченко, Катичев. Уже пять. Плюс Костромитин, который не попадал у нас в состав, мы его поменяли на Климонтова. Пришёл только Шинин. Петров, Куинт, Бородкин, Давыдов, Мартынов, Жульдиков из «молодёжки» — все они уже были в команде. Ушли пять, а взяли одного. Объяснялось это финансовой ситуацией, не было денег.
То же самое по нападающим. Ушёл Булис – центр первого звена. Мы взяли Сашку Рыбакова. Я считаю, это было очень хорошее приобретение по соотношению цена-качество. Он сейчас лидер команды по набранным очкам, и в игре на него можно опереться, вокруг него строится хорошее звено. Они с Семёном Кокуёвым ещё с предсезонки хорошо смотрелись. Семёна мы в прошлом году взяли из ВХЛ. Это рабочий парень, который трудился не покладая рук и знает свою роль. Данила Губарев с ними выходит, который проболел всю «предсезонку», в Италии практически не тренировался, поэтому с ними наигрывался другой игрок. Но в итоге Данила набрал игровые кондиции, и у них хорошее рабоче-крестьянское звено, которое помимо того что работало, ещё умудрялось забивать важные победные голы. Ещё к нам пришёл Максим Якуценя, Алекса Болдюка мы взяли на место легионера.
— Приглашение Болдюка вызвало много вопросов. По вашей инициативе с ним был подписан контракт?— У нас был список игроков на роль центрального нападающего из иностранцев. Алекс был в нашем списке где-то шестым или седьмым. Когда первые пять отказались по разным причинам, было принято решение никого не подписывать, потому что не было смысла, это было не то, что нам хотелось. Мы об этом Ивану Викторовичу сказали: будет август, когда начнутся тренировочные лагеря в НХЛ, и если кто-то не попадёт, можно будет пригласить. Многие как раз отказывали нам, потому что хотели попробовать попасть в НХЛ, а если бы кто-то из них не пробился в состав, тогда можно было бы смотреть этот рынок. На что нам было сказано: «Нет, к 1 июля, к началу лагеря, команда должна быть полностью укомплектована, подписывайте тех, кто у вас есть». Я сказал, что тогда есть вот такой вот игрок — хотите, можем взять. Нам сказали подписывать.
Алекс приехал… Но опять же – это наша вина. Нельзя подписывать игроков без медицинского освидетельствования. Надо было его полностью посмотреть. Получилось, что тут у него плечо травмировано, тут нога забита. Это он не может делать «на земле», другое может. Подготовка у него получилась нецелостной. Хотя в плане отношения к делу с ним не было больших проблем. Единственное, он не понимал, как можно начинать «предсезонку» за 50 дней до чемпионата: «Подождите, сезон покажет, а что сейчас пыжиться». Пришлось доходчиво объяснять ему и через агента, что здесь нужно работать, чтобы в состав попасть. Из 10 предсезонных игр он сыграл в девяти и набрал одно очко при отрицательном показателе полезности. Плюс нахватал много дешёвых удалений: удары по рукам, толчки в спину. Мы с ним разговаривали об этом. Он списывал это на эмоции, что что-то не получается, а хочется себя показать. Но здесь люди тоже умеют хорошо играть в хоккей, и канадцев обыгрывают, поэтому не надо думать, что ты приехал и победишь мир. Всё это приходилось ему разжёвывать. Говорили, что в состав надо пробиваться через работу. Покажешь результат – будешь в составе, нет – значит не будешь.
От любви до ненависти один шаг. Поэтому я спокойно к этому отношусь. Для всех мил не будешь и к каждому в голову не залезешь, не объяснишь, откуда ноги растут. А когда люди, не сведущие в хоккее, начинают рассуждать и давать советы… каждый суслик — агроном!
Я всё понимаю, что он иностранец. Но мы тоже были иностранцами, приезжали в НХЛ и по-русски с нами никто не разговаривал. А тут все тренеры с ним разговаривали по-английски, много англоговорящих ребят, к кому не подойди – всё помогут, подскажут. Тепличные условия. Я считаю, мы иностранцам в задницу дуем неоправданно. В итоге Алекс перестал попадать в состав, стал нервничать, злиться. В конце концов мы отправили его в фарм-клуб.
«У Паре почему-то в июле была свадьба, он опоздал в тренировочный лагерь на две недели»
— Вообще, с иностранцами у «Трактора» такая история. Ружичка тоже не всегда попадал в состав, Паре вы критиковали…— Паре мы хотели обменять ещё летом, но его никто не хотел брать, а у него был действующий контракт. Сергей Юрьевич пытался найти ему обмен, но не получилось. Потом у Паре почему-то в июле свадьба случилась, и он опоздал в тренировочный лагерь на две недели. Что, он или его агент не знали, когда начинаются сборы? Знали. Человек мог себе такое позволить. Да, его оштрафовали, но само отношение – это неправильно. Не представляю, например, чтобы кто-то из нас, например Саша Овечкин, не приехал бы в тренировочный лагерь «Вашингтона», потому что у него свадьба. Почему игроки уровня Паре позволяют себе такое – непонятно. Он пытался потом извиниться, но не надо передо мной извиняться – ты либо профессионал, либо нет. Вот и всё.
— Вы уже тогда для себя всё решили по Паре? — Он тренировался вместе со всеми, получал игровое время.
— Вы сказали, что хоккейная команда – это семья. Неужели Паре никого не звал на свадьбу, никому не говорил об этом?— Никого.
— А как же тогда семья?— Значит, он не член семьи. Делайте выводы. Когда я играл в «Динамо», у нас каждый год было по три-четыре свадьбы. И ребята договаривались между собой по датам, чтобы все у всех были. Вот это семья.
— В итоге ни на одного из легионеров нельзя было положиться? Тот же Куинт…— Вот как раз Дерон яркий представитель профессионала из иностранных игроков, не зря он был капитаном команды, и причём выбрали его именно сами ребята. Куинт — настоящий лидер, всегда сплачивал ребят, разговаривал с ними в раздевалке. И он очень много делает вне льда, занимается благотворительностью, о которой никто не знает.
— Вы хотели сохранить команду, которая попала в плей-офф в прошлом сезоне?— Многих ребят хотели сохранить. Костю Панова тоже не стал, а они в прошлом сезоне играли с Булисом в первом звене. Но Костю не стали удерживать по понятным причинам: у нас было не так всё хорошо с деньгами, а у него большой контракт. Экономика в стране, плюс команда бюджетная, областная – не всё так гладко было.
А Куинт и Ружичка – мы их не набирали, с ними были подписаны контракты до нашего прихода. Хотя в оправдание Ружички скажу, что он пришёл в великолепной форме и очень хорошо выгля
