Не знаю, как отчитываются за провалы за рубежом, а у нас получилось то, что получилось: с томительным ожиданием события, молчанием главного тренера (а что, ему на всех углах приносить извинения?), исходящим от проводящей организации напоминанием, что раскатов грома не будет, всеобщим пожеланием требовательного конструктивизма, и результатом, которым мало кто остался доволен. Разве что сами участники и главные действующие лица.
У меня ни к кому лично нет претензий — в составе исполкома сплошь уважаемые люди, да и отчитывался не последний человек. Так как ответственность за приход Зинэтулы Билялетдинова в сборную в той или иной степени разделяли все, кто собрался в этот день в ФХР, то и повязаны они были одной веревочкой.
Это, кстати, не только членов исполкома касается, но и большинства представителей хоккейного сообщества. Что, не заслужил Билялетдинов похвалы за прошлогодний чемпионат? Да более чем. Дацюк и Малкин, между прочим, именно с ним впервые стали чемпионами мира, а раньше этим нашим суперзвездам с другими тренерами все как-то не удавалось добраться до «золота». После победы все довольны, даже недоброжелатели. Иное дело — поражение, и не просто поражение, а поражение с отягощением. Легко хвалить хором, труднее вынимать душу из человека, которому симпатизируешь.
Да никто, по большому счету, и не вынимает. Я, наверное, соглашусь с уважаемым собранием, что менять главного тренера, каких бы он ошибок не наделал, поздно. И нет никого стопроцентного на замену, хоть в лепешку расшибись. Так что сетовать на то, что Зинэтуле Хайдаровичу поставили «неуд», но без оргвыводов, не имеет смысла. И откровений от него ждать не следовало, потому что главным он публично ни с кем делиться не будет. Разве что с тем или с теми, кому он доверяет, как самому себе. Он, может быть, выскажется на всю катушку — но только после Сочи, и то не сразу.
Но ощущение неудовлетворенности и недоговоренности — есть, как ни крути, и никуда от этого ни деться. Все, что есть у Билялетдинова хорошего, мы видели. Все, что есть у него…ну, скажем так, не очень хорошего, мы увидели тоже. И никакими заседаниями и обсуждениями с анализом, что обещал нам Владислав Третьяк, его не исправишь, и ему не поможешь. Помочь себе (а в этой ситуации — и всем нам) может только он сам, и только беспощадным самоанализом. Пусть нам в ошибках не признается — пусть себе признается. Мы поймем и оценим — по результату.
Дело ведь не в том, что медалей не взяли, а в том, как не взяли. В том, что ошибки в комплектовании (пусть сквозь зубы, но признанные) выперли в самый ответственный момент. В том, что команда потеряла управляемость, и не смогла или не захотела сыграть через «не могу». В том, что дистанция от расслабленности до потери веры в свои силы оказалась чересчур короткой. В том, что тренерский штаб не смог достучаться до игроков ни до решающей встречи, ни по ходу злосчастного матча с американцами.
Эта команда при всех справедливых претензиях к составу не была настолько плоха, чтобы лечь в «Хартвалле» так, как легла.
Кто-то скажет, что прекрасный клубный тренер, назначенный силовым методом руководить национальной сборной, уже не справился с давлением и откровенно растерялся (судя по тому, как помог ему штаб, «химии» и здесь не возникло). Кто-то добавит: ситуация, когда одна уважаемая организация, сидя в болоте, рассуждает о возложенной на нее высокой государственной миссии, а другая, витая в облаках, упивается собственным величием, ни к чему хорошему и не может привести.
А кто-то скажет, что все, что ни делается — к лучшему. Что тренер извлечет уроки. Что сборная при наличии всех звезд будет другой. Что отсутствие системной работы на детско-юношеском уровне, равно как и другие базовые недостатки, имеют значение, но не решающее: на один турнир всегда можно собраться.
И все в той или иной степени будут правы. Но никому от этого не легче.
