Нападающий «Динамо» Максим Пестушко вспоминает о детстве в Набережных Челнах, тренерах «Нефтехимика» и проводит короткую экскурсию по Нижнекамску, нахваливая старый стадион.
– Несколько дней искал ваши интервью, но ничего так и не нашел, если не считать послематчевых комментариев.
– Не стремлюсь к этому, да и ко мне не особо и подходят. Кроме того, я большую часть карьеру провел в Нижнекамске, а к нам журналисты редко ездят.
– Как-то Владимир Крикунов поссорился с одной газетой и с тех пор там были лишь результаты игры «Нефтехимика». Не обидно?
– Если честно, то я даже не в курсе той истории. Но не удивлен, если честно. Но из года в год про «Нефтехимик» действительно писали мало. Впрочем, я от этого ничего не потерял и не приобрел.
– Один из тренеров, возглавлявших «Нефтехимик», минут десять собирался духом вам позвонить, но вы скинули звонок и не перезвонили.
– Да ладно? Я достаточно открытый человек. Я вообще на прессу особо не злюсь, но когда я первый раз выступал за «Динамо», какие-то мои слова перефразировали, и с тех пор я прошу высылать мне интервью на утверждение.
***
– Вы же из Набережных Челнов. Насколько я помню, там относительно недавно построили крытую арену.
– Так и есть. Я жил в этом городе до 11 лет и мы занимались на открытом воздухе.
– Не сказать, что у вас очень холодный регион. Зима суровая, но достаточно короткая.
– Три месяца в году мы занимались на льду, а затем играли в футбол. Наша тренировка начиналась с уборки коробки, но через сорок минут кататься уже было трудно.
– А если снег не шел?
– А все равно трудно. Мы же коньками нарезали лед. Получалась каша. Приходилось снова брать лопаты в руки. Хорошо, что родители помогали.
– Самый сильный мороз, при котором играли?
– Больше тридцати точно было. Но мы у к этому всегда были готовы. Специальные шапочки, шарф на шею, чаще греешься.
– Что лучше: обматывать ноги пакетом или газетами?
– О, я ни того, ни другого не делал. У меня коньки были чуть побольше и шерстяной носок спасал.
– Получается, до 11 лет вы занимались, по сути, дворовым хоккеем?
– Так и есть. Когда переехал в Нижнекамск, то сразу выяснилось, что у меня есть еще и проблемы с техникой, с катанием. А как их могло не быть, если только в «Нефтехимике» я впервые увидел коньки Jofa, благодаря родителям, которые их мне и купили.
– А у вас какие были?
– Пластмассовые коньки «Динамо». Они же не гнутся. Тогда они считались для меня лучшими, но сейчас бы я в них не сумел бы сыграть.
– В Набережных Челнах был популярен футбол.
– И я мог стать профессиональным футболистом. Мы на «КАМАЗ» часто ходили, он ведь тогда в премьер-лиге играл. Помню, когда «Спартак» приехал, у Андрея Тихонова автограф брал. Думаю, что если бы я занялся футболом, то был бы крепким игроком первого дивизиона. Но однажды мне сказали выбирать, и я выбрал хоккей.
– Алексей Сопин сходу называет игроков, который дал стране его родной Жуковский. А вы назовете хоккеистов из Набережных Челнов?
– У нас не так и много играет. Вратарь Фадеев, выступавший за сборную России, уже завершил карьеру. В ВХЛ играют Ильнар Мисбахов и Андрей Ногин. С Ногиным мы вместе начинали, но давно уже не общались.
– Так вы воспитанник челнинского или нижнекамского хоккея?
– Споры действительно идут. Но, думаю, школа там, где я начал заниматься профессионально. То есть я нижнекамский воспитанник.
***
– Для хоккеиста, который воспитывался на улице, некачественный лед не проблема.
– Вы о Малой спортивной арене? Когда постоянно тренируешься в Лужниках, то уже не замечаешь недостатков льда. В Нижнекамске же всегда отличное качество было. Как в старом дворце, так и в новом. Ну, в новом в последние два года что-то случилось, стало похуже. А так я привык к хорошему льду.
– Вы вспомнили старую арену в Нижнекамске. Я на ней был и едва не замерз. Строение, обшитое листами железа. Жуткое зрелище.
– А что вы хотели, если его построили за очень короткое время. Зато знаете, как хоккеистам хорошо было?
– Что хорошего?
– Да там был шикарный лед. Очень качественный. Да и дышалось во время игры отлично.
– Помню, я поздней осенью выходил на улицу погреться.
– Так и было. На улице иногда было теплей. Но все равно я вспоминаю о той арене только хорошее. Там и обстановка была какой-то домашней.
– Главный слух про «Нефтехимик» – вы всегда проигрывали «Ак Барсу», когда им были нужны победы.
– Глупость. За все время, что я там играю, нам никогда не говорили, что мы должны проиграть. Да у нас каждый матч был особенным. И если уступали, то в борьбе.
– Самая памятная победа «Нефтехимика»?
– В 2007 году мы обыграли «Ак Барс» 1:0. Это была очень жаркая игра, много потасовок.
– Вы тогда ударили Алексея Морозова. За что?
– Не хотел бы вспоминать об этом, но, поверьте, повод был. Просто так я бы в драку не полез.
– Владимир Крикунов рассказывал, что когда собирался домой, звонил супруге и пока они разговаривали, он успел доехать до дома.
– В городе ничего не изменилось. По-прежнему никаких пробок, ты можешь планировать дела и везде успевать. В городе два кинотеатра и два-три места, где можно поужинать.
– Легионеры говорили про какой-то суши-бар с московскими ценами.
– Он действительно существует и там очень качественная еда. Отсюда и московские цены.
– А чем плох Нижнекамск?
– Экологией. Там же нефтеперерабатывающий завод и иногда дышать было трудно.
***
– Наверное, любой легионер, приехавший в Нижнекамск, первое время был в шоке?
– Знаете, чаще всего они и приезжали-то из таких же городов, только расположенных в Европе. Нижнекамск небольшой, аккуратный. Не думаю, что у кого-то был шок.
– Самый странный легионер, с которым приходилось встречаться в Нижнекамске?
– Думаю, что Теро Лехтеря, первый финн в российском хоккее. Он классный мастер, но вот жил в своем каком-то мирке. Пришел, поиграл, ушел. Ни с кем почти не разговаривал.
– Русский не знал?
– И не стремился его изучать. Он вообще как-то обособленно держался, практически ни с кем не общался. И вот с ним я жил примерно полгода на выезде в одном номере.
–
