Один из самых харизматичных игроков КХЛ, двукратный обладатель Кубка Гагарина в составе "Динамо", этот сезон провел в родном Ярославле.
Когда он с женой Наташей на сутки заглянул в Москву, плей-офф еще шел, пусть и без "Локомотива". Тем самым вечером начинался шестой, кажется, матч финала.
Мы представили себя на месте Горохова – позади тяжелейший чемпионат. Поражение от "Льва", смириться с которым сразу не так просто. Смотреть хоккей мы бы не хотели еще долго. Нам было бы все равно, кто выиграет в финале.
– Вы помните, Илья, что сегодня вечером хоккей? – уточнили мы. Догадываясь, что услышим в ответ.
Но неожиданно услышали:
– Конечно! Обязательно посмотрю!
Мы взглянули на часы. Дело шло к вечеру.
– Придется вам ускориться на пути в Ярославль.
– Я понимаю – вряд ли успеем. Но третий период захватить надеюсь. Мне ж есть за кого переживать в этой серии. Друг играет.
– Кто?
– Сережка Мозякин! И я, и семья переживаем за него всем сердцем.
– Юлиус Шуплер на днях сказал: "За Мозякина волноваться не надо, он еще года три-четыре до ворот точно будет доезжать".
– Мозякин большой молодец. Я прежде Серегу поменьше знал. Заблуждался на его счет.
– В каком смысле?
– Думал, парень одаренный, но с ленцой. Недорабатывает. Все только на таланте. Потом оказался с ним в "Атланте" – и был поражен: да, у него огромный дар, голевое чутье. Но это настоящий профессионал! Редчайший трудяга!
Слово "лень" вообще не про него. Что бы тренер ни давал – Мозякин справляется. Тот сезон в "Атланте" помню хорошо – очень тяжелая предсезонка, смена тренера… Пришел Ржига, увеличил нагрузки. Серега ни разу не слукавил, ни одного упражнения не срезал. Я его еще больше тогда зауважал.
Кстати, недавно случилась самая потрясающая экскурсия в моей жизни. И отправились мы туда семьями с Мозякиными.
– Это куда же?
– Перед плей-офф сидели на сборах в Германии, городок Гармиш. И "Магнитка" там же. В выходной рванули в Фюссен к совершенно невероятному замку Нойшванштайн. Не знаете?
– Что-то слышали.
– Этот замок на заставке у Диснея. Нечто, конечно. Хотели детям показать, но и сами рты открыли от удивления. Человека, который построил, считали безумным. За растрату германской казны утопили в озере. А он оставил такое наследие, что люди со всего мира до сих пор едут смотреть. Сейчас возможностей больше, а никто такого не выстроит – всем нужно, чтоб было "оправдано"…
– Много у вас друзей?
– Нет. Зато все надежные. Люблю каждого. Самый близкий не из хоккея, юрист. Хотя я аккуратен со словом "друг". Был неприятный случай, человек меня предал. Противно вспоминать. Вот рассказываю – сразу пульс учащается.
– Хоккейный человек?
– Когда-то был хоккейным. Сегодня – нет. Кое-что в жизни я тогда пересмотрел.
* * *
– Вы играли в "Атланте", московском "Динамо". Но приезжаете в столицу – и останавливаетесь в гостинице.
– Жилье здесь не покупали. Дорого и незачем.
– В Ярославле свой дом?
– Наш дом – история особая. Уже занимаемся отделкой. Процесс кипит.
– Наверняка лично что-то проектировали?
– Все сам чертил! "Это отрезаем, тут подправляем, крышу переделываем…"
– Купили готовый – раз "крышу переделываем"?
– Вот в этом и особая история. Здание-то столетнее! Прежде в нем располагалась небольшая сельская школа. Друг когда-то в ней учился, подсказал – можно купить участок земли. Строение никто не рассматривал – все были уверены, что пойдет под снос. Я купил.
– Почему не снесли?
– Совесть не позволила.
– Вы серьезно?
– Абсолютно. Посчитал, что не имею морального права – зданию больше века, а я приду и все разворочу. Кто я такой, чтобы это разрушить?! Восстанавливать стоило в два раза дороже. Но у меня совесть чиста.
– Воображаем, как вы ходили по этим комнатам. Представляли, что происходило в них много лет назад.
– Если честно, комнаты были в настолько плачевом виде, что мне ничего не представлялось. Все перегородки вынужден был убрать. Стены сохранил. Вот они – просто отличные. Метровые. Мне оставалось лишь фундамент усилить. Рядом пристройка белого кирпича 1960-х годов. Ее снес, не раздумывая. Халтура, никакого фундамента вообще. А то, что делалось сто с лишним лет назад, – еще сто простоит.
– Действительно столетнее здание? Или приукрасили?
– Я специально запрашивал историю этого дома в архиве. Все прислали. Вековой.
– К школьным дворам обычно прилагались шикарные сады.
– У нас тоже сад чудесный. Когда-то считался экспериментальным. Выращивали в нем редкие виды яблок.
– Сохранились яблони?
– Большая часть. Так радуемся осенью: с одного дерева такие яблоки, с соседнего – совсем другие. Но пришлось прореживать, некоторые деревья одичали. Без ухода-то.
– Давно купили это здание?
– Года три назад. Или четыре. Поначалу ничего не делали. Я в Уфе играл, строительство оттуда не проконтролировать. Затем потихонечку начали разбирать, проектировать дом.
– Судя по всему, вы сами уже немного прораб.
– Это точно! И Наталья тоже! Мне очень интересен процесс. Недавно пошли в Ярославле на выставку "Строительство и девелопмент, продажа земли". Поймал себя на мысли – смотрю на новые технологии как понимающий человек. А один буклетик меня потряс. Оставил его на память.
– Что за буклет?
– Пошагово расписано строительство дома, с нуля. Несколько страничек, по которым совершенно спокойно грамотный мужик может отстроиться. Я был в восторге.
* * *
– Матч из собственного прошлого, который хотелось пересмотреть за последнее время?
– Никогда ничего не пересматривал. У меня и записей-то нет.
– Значит, вы не из тех людей, которые дома устраивают "уголок славы"?
– Какой еще славы?
– Спортивной.
– О чем вы? Все медали скромненько в уголке лежат. Никакого фетиша из них не делаю. Да, было. Завоевал. Слава Богу. Иду дальше.
– Дочки ваши медали в школу показывать не носили?
– Еще чего! Я не разрешу – скромнее надо быть!
– Собственные дети часто удивляют?
– Вот вчера мы с Натальей радовались, какая у нас старшая дочка разумная. Ей 13 лет, уже личность. Родителей дома нет, она командует. Молодец!
– В 13 лет мечты сформировались?
– Выспаться она мечтает! В боевом ритме. Бальные танцы, спортивные, английский с репетитором. А младшей – 8 лет. Ходит на настольный теннис. Скоро меня обыгрывать начнет.
– Переходы из команды в команду дома обсуждаете?
– А как же! У нас все решения совместные. Даже с детьми стали советоваться.
– Несовпадения во мнениях случаются?
– Ре-гу-ляр-но!
– Команд вы сменили немало. Какой переход вызвал особенные споры?
– Последний, из Москвы в Ярославль. И Наташе, и Соне с Аленой не хотелось уезжать из Москвы, влюбились в "Динамо". Дошло до детских обид.
– Вообще-то желание детей – аргумент сильный.
– Очень. Причем сильнее, чем вы думаете. Внутри у меня шла борьба будь здоров.
– В плей-офф вы огорчили "Динамо" не только голами, но и жестом – "расстреляли" Еременко из клюшки, словно из ружья. Что-то вам бывшие одноклубники сказали?
– Нет. А надо было бы. Наверное, у парней хорошую память оставил. Из уважения решили не нагнетать обстановку, лезть в драку. За что им огромное спасибо. Я извиняюсь перед всем руководством, тренерами, болельщиками и вообще командой "Динамо" за тот жест. Подвели меня эмоции.
– Когда поняли, что сделали что-то не то?
– Почти сразу. Но и меня поймите – в тот момент я решал клубную задачу. Нужно было немножко поддавить психологически команду противника и самого Еременко. Потому что он играл блестяще. Как-то с этим надо было бороться. Оскорблять я точно никого не хотел. В Ярославле слышал, как динамовские фанаты кричали мою фамилию, было очень приятно, и за это им спасибо.
– В "Динамо" вы играли с Лео Комаровым. По вашим ощущениям – он больше финн или русский?
– Финн, конечно. Но Лео – хитрый. Когда ему удобно быть русским – он всегда русский. Задорный парень. Хотя и наивный. С ним не соскучишься. То фокусы карточные показывает, то на пианино играет – в детстве занимался музыкой.
Я во вре
