В 2008‑м после нашей победы на чемпионате мира в Квебеке Москва среагировала очень быстро. И трех минут после гола Ильи Ковальчука в овертайме с канадцами не прошло, как в российской столице на все лады запели автомобильные сирены. Вчера Москва раскачивалась долго. Вот уж полчаса, как полетели в воздух краги и клюшки наших парней-триумфаторов, и исчез в красно-бело-синей круговерти Семен Варламов.
А машины все так же лихо несутся по Тверской. Неужто забыли, как полагается двигаться в такую ночь?
– Сейчас, сейчас подгребут все, – орет мне в ухо Семен с триколором на голом торсе. – Кабаки далековато просто. Наш-то, в котором мы игру смотрели, – вот он. Россия – чемпион!
«Подгребают» продавцы российских флагов, бойко соорудив из них «шалашик» прямо на дороге. Предприимчивый южанин спешно снимает с древков георгиевские ленты, оставшиеся со Дня Победы.
– Средний – восемьсот, большой – тыща! – продавец уже сделал золотую наценку. – С Путиным и Медведевым – тоже восемьсот…. А-а-а, ладно, держи… Ты – первый, тебе бесплатно, но только маленький.
Ну что же, сойдет и маленький. Победа от этого меньше не станет.
Напротив отеля «Националь» разворачивается автобус. Его огромная «морда» упирается буквально в спину молодому человеку, разгуливающему по дороге. Парень ничего не видит и никак не может взять в толк, отчего покатываются со смеху его друзья на тротуаре. Зато иностранцам, вернувшимся на этом автобусе с ночной экскурсии по Москве, не до смеха. Глаза нескольких евробабушек с фотоаппаратами полны неподдельного ужаса.
Иностранцы тщательно снимают русскую экзотику, но стоять предпочитают поближе к входу в отель. Но не все. Молодой темнокожий парень с подругой, опершись на внушительный чемодан, смотрит на начинающееся буйство с улыбкой.
– Тим Раша – чемпион, айсхоккей, – просвещаю гостя. Вернее, думаю, что просвещаю.
– Как закончили? 6:2 так и осталось? – спрашивает он на чистом русском. – А то мы не досмотрели. В аэропорт надо. Улетаем домой, в Кению. А здесь я учусь и по-русски нормально говорю. Как зовут? Соло. Слушай, а Малкин всегда так играет?
Ответить не успеваю. За кенийцем приезжает такси.
– Здорово, что заранее машину вызвали, – на прощание говорит он. – Я в России уже два года, но такого ни разу не видел. Круто!
Последние сомнения, что народ не выйдет на улицу, тонут в сиренах, кричалках и автомобильном реве. Там, в Хельсинки, мы выиграли безоговорочно. Всех смяли, заставив достать из нафталина позабытое прозвище «Красная машина». И отметим такую победу как надо!
А вот, кстати, и те, кто знает, как надо. И главное, как не надо.
Автомобиль ДПС с двумя инспекторами прижимается к обочине. На глазах стражей порядка происходят вопиющие вещи. Полицейские спокойны и умиротворены.
– Настроение? Боевое, – пытается придать голосу металл один их них и тут же, не выдерживая, улыбается. – Вмешаемся, наверное, если только машины начнут перпендикулярно ставить. А так – пусть ездят.
– А через две сплошные можно разворачиваться?
– Можно. Но в рамках ПДД.
А через час прямо перед памятником Пушкину происходит и вовсе невероятное. Компания из трех парней и двух девушек поднимает вместо флага самый настоящий знак «пешеходный переход». Свежеснятый со столба метрах в 200 ближе к Кремлю. Вот будка полицейского. Первого задержания не миновать?..
– Поставь сюда, пожалуйста, – чуть ли не умоляет покинувший пост страж.
– Ладно, но ты нас сначала сфотографируешь, – не смущаясь, заявляют похитители.
Фотографирует. Забирает знак. Все счастливы…
Такое впечатление, что в Москве каждый второй автомобиль – кабриолет. Из машин гроздями свешиваются люди. Нельзя убрать крышу – вылезем в люк. Для российского нехитрого автопрома сойдут окна, двери. Потрепанный «жигуль» времен холодной войны изнывает под тяжестью двух здоровенных парней, усевшихся прямо в багажник.
Перед памятником Юрию Долгорукому – что-то очень похожее на взрыв и столб дыма. Секундное беспокойство сменяется овациями. Человек на дорогущем мотоцикле так надавил на газ, что на мгновение перекрыл весь уличный шум и гам. А вдобавок на несколько мгновений сделал самую настоящую дымовую завесу.
Наконец, равенство между машинами и пешеходами полное. Первые едут с такой же скоростью, с которой идут вторые. Народ радостно фланирует по проезжей части. Откуда-то появляются коньки и клюшки, которыми их обладатели потрясают над головой.
Вот он, самый быстрый человек в этом потоке. В шлеме, хоккейном свитере сборной России с клюшкой проносится на роликах под уклон Тверской.
По свитерам хоккейных клубов можно изучать географию. С барабаном на животе – «Ак Барс», на парапете подземного перехода – «Авангард», на шее друга – симпатичная «Сибирь». С литровым пластиковым пивом – «Динамо», цепляется за кузов грузовика «Витязь», идет по подземному переходу старый знакомый «Атлант». Поют на Манежной площади «Катюшу» два «Трактора».
– Кузя – это просто… Нет слов! – забыв слова очередного куплета, говорят они про челябинца Евгения Кузнецова. – Ну и что, что Билл его в конце чемпионата часто на лавку сажал. А ты видел, какой он пас в игре с Данией отдал? С Норвегией? Да какая разница! Через шесть-семь лет он будет лучшим на планете.
– Так долго ждать?
– Пока Малкин не сойдет. Сейчас его время. Он – великий, иначе не скажешь.
В потоке машин мелькают спартаковский, армейский, питерский флаги. Большой стяг футбольного клуба МВД. Через пять минут наблюдения за этим карнавалом глаз замыливается. И только однажды, на пару секунд – укол, и четкость налаживается. В окне джипа – красный игровой свитер с эмблемой ярославского «Локомотива».
– Простите, вы говорите по-английски? – смуглый человек с усами озадачен.
– Немного, – надеюсь, что неразрешимых задач он передо мной не поставит.
– А что тут такое происходит?
– Только что Россия стала чемпионом мира по хоккею.
– По хоккею? Точно, у нас в Индии тоже играют, я знаю, есть своя федерация. Так тут гораздо интереснее, чем сидеть в ночном клубе.
Адзей произносит пару энергичных фраз соотечественникам, и вот уже дюжина индийцев стоит вдоль дороги, обнимается с проезжающими, особый упор делая на девушек.
К двум часам ночи веселье в самом разгаре. Капоты автомобилей – идеальные столы для напитков и нехитрой закуски. А на дверях можно написать или наклеить скотчем самые классные цифры: «6» и «2».
– Вот эти, в свитерах «Овечкин» уже в пятый раз тут проезжают, – философски замечает дворник-гастарбайтер и с грустью глядит на растущую около автобусной остановки гору пивных бутылок. Кстати, вот оно – продается в палатках, без ограничений. Почти все рестораны открыты, их охранники заняты тем, что снимают «парад» на телефоны. Так что дресс-код сегодня не самый строгий.
Караван машин курсирует по одному и тому же маршруту. По Тверской до Белорусского, разворот, до Манежной и обратно. Похоже, недовольна происходящим только кучка байкеров, сгрудившаяся у ног Юрия Долгорукого.
– Ничего не знаем, хоккей не смотрим, – не открыв названия своей группировки, ненавистники хоккея снимаются с места.
И правильно. Сегодня тут нечего делать тем, кто не смотрит хоккей. Завтра приезжайте. А мы – празднуем!
