Один из самых талантливых вратарей России начала 2000-х Евгений Константинов недавно подписал контракт с «Ак Барсом». В интервью Sports.ru он рассказал о своем возвращении в Казань, приключениях за океаном, арахисовом масле и Крисе Челиосе, секрете Петри Веханена и менеджменте пермского «Молота».
- В прошлом сезоне вы не были заявлены ни за одну из команд КХЛ или ВХЛ. Чем занимались?
– В 2008-м из-за травмы я ушел из ХК МВД. Со мной не продлили контракт. Затем я лечился, перед Новым годом поехал в Пермь, провел там два месяца и случился рецидив травмы. Я вернулся в Москву транзитом через Казань, лечился целое лето и решил никуда не ехать, так как долго болел. Весь год провел в Казани, и вот сейчас я в «Ак Барсе».
- В 30 лет вам, наверное, не хочется быть третьим вратарем клуба, где играет Петри Веханен. Галимов то толком не играет…
– Учитывая то, что я не играл почти полтора года, никто меня не возьмет в КХЛ первым вратарем. Да и вторым тоже. Так что возвращение в «Ак Барс» это своего рода толчок, с помощью которого можно выйти на прежний уровень. Поэтому меня ни в коей мере не обижает, не принижает. Сейчас главное набрать форму, а там будет видно. Сезон длинный. Кто знает, что произойдет.
- На летних сборах вас ведь не было с «Ак Барсом». Когда получили предложение вернуться в клуб?
– Я играл здесь за первенство Татарстана, плюс у меня дядя Сергей Абрамов работает с вратарями «Ак Барса». Он узнал, что я в Казани, и когда в клубе появилась вакансия третьего голкипера, вышел на меня. Третий вратарь все равно нужен. Скажем, завтра матч, Веханен играет, и его, может, не стоит сильно напрягать на тренировке, стоит дать отдохнуть. Так я оказался здесь.
- Владимир Тарасенко рассказывал, что его отец, главный тренер «Сибири», требует с него еще больше, чем с остальных игроков. У вас с дядей такие же отношения?
– Раньше, еще до отъезда в Америку, были моменты, когда мы с ним спорили, но сейчас, вроде, все нормально. Он понимает, что я пока не в форме. Дает время прийти в себя, подсказывает какие-то технические моменты. Ругаться мы, конечно, не ругаемся.
- Вы-то почему уехали в Америку? В «Ак Барсе» ж получалось потихоньку, сыграли в основе в 19 лет, были какие-то перспективы…
– У меня была такая ситуация, как сейчас у Эмиля Гарипова. Чем-то похоже. Мне было 18 лет, когда пришел Крикунов в команду. Меня отправили в Лениногорск, где я провел сезон. А он тогда в середине января заканчивался, так что потом я вернулся в «Ак Барс». И так получилось, что Царев с Ячановым заболели, и мне дали сыграть пару матчей в суперлиге. Но сезон-то закончился, и я понимал, что Царев и Ячанов никуда не денутся, и в 19 лет я займу место в воротах, только если что-то произойдет, а не потому, что возьму вдруг и их переиграю. На тот момент это казалось нереальным. Я был задрафтован клубом НХЛ, поэтому передо мной стоял выбор: или ехать в Америку, или в Лениногорск/Альметьевск. Я, естественно, выбрал первый вариант.
- Но если вы понимали, что не будете первым или вторым номером в России, чего ж в Америке было ловить? В НХЛ ведь не проще.
– Огромная разница между фарм-клубами АХЛ и КХЛ. Если выбирать между «Нефтяником» и фармом «Тампы», то выбор очевиден. Там 82 игры в сезоне, не считая товарищеских. Там много бросков, маленькие коробки, другая школа. Не могу сказать, что полевым игрокам стоит торопиться и уезжать в раннем возрасте, но молодому вратарю, наверное, если у него возможность попробовать силы в клубе НХЛ или АХЛ, даже выбирать не стоит.
- А как «Тампа» на вас вышла? Далеко не с каждым задрафтованным игроком подписывают контракт, пусть и двусторонний.
– Я попал на драфт не потому, что сыграл два матча за «Ак Барс», а потому что выступал за юниорскую сборную России. Они ориентировались на те матчи, и так получилось, что позвонил агент из Америки и сказал, что «Тампа» меня ждет и готова подписать контракт.
- Психологически непросто было решиться на переезд? Тот же Никита Алексеев до Америки сам уехал из Мурманска в Москву, а вы же всю жизнь прожили в Казани.
– На самом деле, я не все время жил в Казани. В 13 лет я уехал в Ярославль, так как там очень сильная хоккейная школа. Поиграл там три года и в 16 лет вернулся в Казань, когда с «Ак Барсом» уже работал Юрий Моисеев. Провел три года здесь, а потом уехал в Америку.
- Не всем российским игрокам везет с семьями, которые принимают их в США. У вас проблем с этим не было?
– А никаких семей уже не было. Я ведь подписал профессиональный контракт. В первом сезоне я полностью отработал тренинг-кэмп, в фарм-клуб меня отправили где-то через неделю после начала регулярки. Никто за тобой не бегает там, как у нас. Никаких баз, нет ничего готового. У нас вот тебе база, вот тебя покормили. Все как в инкубаторе. Поел – поспал-потренировался, поел-поспал-потренировался. А там ты сам. Сам снимаешь квартиру, весь быт на тебе. Нянек, которые будут за тобой бегать, там нет. Заставлять, уговаривать в НХЛ никто не будет.
- Расскажите какую-нибудь веселую историю, случившуюся на первых порах в Америке. Может, этим жутким арахисовым маслом объелись, или что-то такое…
– Оно, на самом деле, не такое уж и невкусное. Если оно нерафинированное. Если оно рафинированное, то уже без сильного запаха и без выраженного вкуса. А история…. Помню, когда летел в Штаты, чуть не пропустил свой рейс. Кажется, в Чикаго это было. Английского я само собой не знал, а размеры аэропортов после наших вселяли ужас. Я смотрю на экраны с расписанием рейсов и думаю, что до посадки на мой самолет еще много времени. Оставалось минут 5-7 до закрытия регистрации, когда до меня дошло, что я смотрел на время прилета самолетов. На одном было написано Arrival, на втором Departure. Я думал, что же это могло означать, а потом глянул – а до конца моей регистрации всего несколько минут.
- Первый матч в НХЛ. Как это было?
– Дело было так. Мы играли в Орландо с фарм-клубом, что недалеко от Тампы. В день матча меня на обеде вызывает генменеджер фарма и говорит, что нужно срочно собираться. Едешь в Тампу! Кто-то получил травму, уже не помню кто. «Лайтнинг» тогда играли с «Колорадо», где были Руа, Форсберг в лучших годах, Гейдук, Бурк, Сакик. И вот игра. Шел конец третьего периода, мы уступали 1:2. А раньше была такая практика у тренеров менять вратарей, когда тайм-аутов не остается. Чтобы время немного потянуть и поговорить с игроками. Остается минута до конца матча, я уже сижу, думаю, что игра закончилась. И тут мне кричат: «Давай на лед!». Я сначала подумал: «Зачем? Мне ли это говорят?». Но ребята наши сказали одеваться, но только помедленнее, чтобы поговорить успели. И вот я вышел на 30-40 секунд, вбрасывание было в чужой зоне. Смотрю на лед, а там вся денверская бригада: Сакик, Форсберг и остальные. Думаю, вот будет смешно, если сейчас наши вдруг провалятся, и те обегут 2 в 1 и гол забьют. Мысль такая в голове пробежала (смеется). Но все нормально закончилось. После следующего свистка вратарей опять поменяли. Это первый выход.
- Во втором своем матче вы даже подрались, так?
– Он уже был почти через год после игры с «Колорадо». Опять мы были на выезде, кажется, в Юте. Мы играли с Айлендерс», и уже после второго периода счет был 1:6. В перерыве мне сказали – выходи. Мандража уже не было. К полным трибунам я к тому моменту привык, боязни людей не было. Плюс у нас были предсезонные матчи, где я играл. Испугаться не успел, времени на обдумывание просто не было. Пропустил одну шайбу. Почти в самом начале периода «Айлендерс» 2 в 1 вышли и забили. А драка была. Правда, без моего участия. За пару минут до конца игры Гарт Сноу зажал шайбу, а наш парень машинально тихонечко попал ему по руке. Началась заварушка 5 на 5 плюс их вратарь. Мне ничего не оставалось, как бежать в эту толпу. Тогда, конечно, публика порадовалась. Все 20 тысяч как встали со своих мест! Все завизжали, заорали, засвистели. Ладно, что не успел к драке – судьи растащили толпу – а так бы подрался с Гартом Сноу.
- Но подраться в АХЛ, как вы рассказывали, все-таки удалось.
– Это сложно назвать дракой. Мы схватили друг друга, шлема постаскивали, но наши же игроки нас растащили.
- А почему такое начало в «Тампе» не переросло в нечто большее? Не пригодился клубу второй русский вратарь.
– Тяжелый вопрос. Знать бы рецепт успеха, тогда и был бы там.
- Вот бывший генменеджер «Тампы» Джей Фистер прокомментировал это тем, что его не устроило ваше отношение к работе на тренировках. Замечали за собой?
– А я после того интервью разговаривал с тренером для вратарей «Тампы» и спросил у него, что у меня не так. Он говорит: «Я могу указать на какие-то технические ошибки, где-то ты неправильно действуешь в игровых ситуациях, а по работе к тебе претензий нет».
- В «Тампе» начала 2000-х было огромное количество русских. Алексеев, Афанасенков, Артюхин…
– Первая волна была, когда я только приехал. Был Сергей Гусев, Макс Галанов, Каспер Асташенко. Алексеев был в лагере, а потом уехал в юниорскую лигу. С Афанасенковым мы в один год приехал. По-моему, Харитонов был. А потом приехал Артюхин, Зюзин. Большая была русская колония, что в «Тампе», что в фарме. Английский оставался на нулевом уровне весь сезон, пока меня весной не отправили в ECHL. Месяца 1,5-2 я там сыграл, в плей-офф до полуфинала дошли. Так за это время я прилично понатаскал английский. Работники «Тампы» тогда сказали: «О, чего-то заговорил».
- Так получилось, что никто из той «колонии» в НХЛ толком не заиграл. Лучше получилось у Зюзина с Афанасенковым, а остальные, даже Свитов, не блеснули. Травмы, фарм-клубы…. Или это все связано с местоположением клуба. Рядом с пляжами на хоккее не сосредоточиться?
– То, что это юг, на самом деле, совсем не расслабляет. Я два года жил на берегу океана, но не потому, что так хотел, а потому, что там почти все снимали квартиры. Океан под окнами квартиры быстро надоедает. Приходишь с тренировки, зашториваешь окна черными занавесками, чтобы лечь, включить кондиционер и в холоде поспать часа два после обеда. Солнце надоедает очень быстро. Пляж это все так, на это перестаешь обращать внимание.
А почему не получилось… Вот Набоков приехал в Штаты сформированными игроком, чемпионом России был. Затем провел в фарм-клубах 4-5 сезона, и только потом его стали медленно подпускать к основе. Помню, что он с «Колорадо» хорошо отыграл, потом еще раз поставили – снова с «лавинами», снова удачно. Вспомним Брызгалова, который успел нюхнуть пороху до НХЛ. Но и он провел в фармах много лет. У меня получилось так, что я отыграл 4 года в Америке, затем был локаут, решил остаться в России. Кто знает, может, если бы потом уехал, в последствие все получилось бы в НХЛ. Получилось, как получилось.
- Брызгалов недавно написал в своем твиттере примерно следующее: «Я видел в хоккее многое, но был шокирован, когда увидел, как 40-летний Ягр пашет на утренней тренировке в день игры». Вас кто-то удивил из коллег в плане отношения к тренировкам?
– Такого уж шока не было, но вот слышал, что Крис Челиос крутил велосипед даже в сауне. Это было удивительно, хотя я этого не увидел. Он, конечно, не по часу там сидел, но все равно интересно.
- Иван Касутин сказал недавно, что в России иностранцам зачастую доверяют больше, чем своим вратарям. В Америке нечто подобное замечали?
– Не могу сказать, что такая предвзятость есть, но в тоже время, чтобы переиграть канадца или американца, нужно быть на голову, полголовы сильнее его. Но явной предвзятости там нет. Легионеров в НХЛ очень много, поэтому разделять «наш – не наш» тяжело. Никто не будет этого делать, но европеец сможет заиграть, если он чуточку, но сильнее местного.
- После «Тампы» вы сменили в России сразу несколько клубов: «Динамо», ХК МВД, «Молот-Прикамье»…
– «Северсталь» еще была. Перед последним сезоном в Америке возник вариант с Череповцом. Я позвонил агенту в Штаты, попросил узнать, согласиться ли руководство «Тампы» на аренду в России, так как такие случаи уже были. Они на это пошли. Я поехал в «Северсталь» и провел там месяца два, после чего меня вернули «Лайтнинг». Сезон закончился, я приехал в «Динамо». К Крикунову. В том сезоне получил тяжелую травму, порвал крестообразную связку и восстанавливался почти 6-7 месяцев. Второй год я провел – ну, громко будет сказано, провел – всего ж было 3-4 игры за «Динамо», а затем оказался в ХК МВД.
- В «Динамо» в те годы, помнится, были проблемы с выплатами заработной платы.
– Это было во второй мой сезон, после чемпионства динамовского. У клуба были проблемы с деньгами. Мы месяца 3-4 сидели без зарплаты, но потом все отдали.
- В тот момент не было мыслей, вроде «Е-мае, что я тут делаю?». В Америке же зарплату, пусть и небольшую, платили день в день, а тут условия контракта не выполняют, старые арены, раздевалки, вроде новокузнецких.
– Я ж из России. Я все понимал, пусть это и не очень нормально. А будь я европейцем или американцем, то уже светил бы оттуда. Паники никакой не было, все понимали, что задержки временные.
- А как ко всему этому относятся легионеры? Жалуются? Только по-честному, а не вариант для прессы. Можно без имен.
– Если кто-то чем-то и не доволен, то особо не афиширует. В глаза все говорят, что все нормально. Я думаю, все проблемы наших легионеров скрашивают их зарплаты. Надо выбирать. Или ты играешь в Европе или где-то еще, а к нам приезжают в основном те, кто в НХЛ не попадают. Или ты выбираешь Россию, где не так комфортно, но большие контракты.
- Вы играли в ХК МВД за год до их суперуспешного сезона. Вы-то можете сказать, почему они так выстрелили?
– Когда я играл в Балашихе, там каждый год меняли тренера. Соловьев, Хомутов и потом Знарок. Потом меня, скажем так, убрали, а Знарок остался. В тот практически золотой год была очень тяжелая предсезонка, и ХК МВД прошел чемпионат очень ровно. У них не было спадов, ровненько так шли-шли. Потом плей-офф, там ЦСКА. Они его обыграли, хотя сами такого, наверное, не ожидали. Потом Рига, потом Ярославль. Пока они не задумывались о том, что они всех обыгрывают, доигрались до финала с «Ак Барсом». Я, когда задавал те же вопросы ребятам из команды, также не получил ответа, за счет чего они побеждали. Просто выигрывали, так вот срослось.
- О «Молоте», где вы оказались после ХК МВД, ходят легенды. Там и тренеров постоянно увольняют, и по 10-15 игроков за раз отчисляют. Что там происходит-то?
– В тот сезон, когда я там играл, через хоккейную команду «Молот» прошли три полных состава. При том, там игроки были многие из КХЛ. Они прогоняли всех, кого можно, забирая тех, кто не проходил в основы клубов КХЛ. Но ничего не добились.
- То есть деньги еще не все решают.
– Да, купить того, того и того и быстренько выиграть нельзя. Командную игру нужно строить долго и кропотливо.
- В «Ак Барсе» играет лучший вратарь КХЛ Петри Веханен. В чем его секрет? До переезда в Россию о нем никто толком не знал.
– Очень спокойный вратарь. Наверное, это большой плюс для вратаря. Не суетится, не дергается. На данный момент могу только это сказать. Потом, может, что-то еще увижу.
- Ходит миф, что Алексей Морозов иногда надевает вратарскую форму и играет в воротах. Это так?
– Честно, не видел. Но его сын, бывает, в раздевалке надевает перчатки и шлем. Может, в будущем вратарем станет.
- У кого сильнее бросок – у Куляша или Никулина? На тренировках успели ощутить?
– Я их знаю еще по «Динамо», так что давно с ними знаком. Не могу сказать навскидку, у кого сильнее. На тренировках они на всю мощь не расстреливаются, но, судя по играм против них, оба бросают сильно. Сила это же не главное. Имея такой бросок, как у них, разница в мощи на несколько километров не будет так ощущаться. Тут важнее точность.
- Вы в третий раз приходите Крикунову. Мистика какая-то, не находите?
– Не знаю. В «Динамо», может, меня он брал, так как я уезжал при нем. Когда я вернулся из Штатов, Крикунов меня пригласил. Сейчас тоже так получилось, что «Ак Барсу» понадобился третий вратарь. Срослось. Может, совпадение. Не могу сказать, это нужно у него спрашивать (улыбается).
