КРАСИВОЙ СЕБЯ НЕ СЧИТАЮ
Почему в России не болеют за женский хоккей? Что вам о нем сказали неумные люди? Болеть за хоккеисток так легко, приятно и полезно для психики. Какие светлые, чумовые и вдохновляющие на добрые мысли это люди! Поболейте чуток за российских центрфорвардш, форчекерш и пенальти-киллерш – не пожалеете. Но вот за вратарей-девушек вам болеть будет особенно легко. Живое доказательство – наша героиня.
Анну Пругову, к сожалению, в России больше знают по откровенной фотосессии, в которой первый номер нашей сборной, конечно же, чудо как хороша. Но Пругова – все-таки в первую очередь спортсмен, а не фотомодель. Видимо, этим и объясняется то, как приятно с ней общаться.
Начали мы с вопроса о том, как к Анне стали относиться в команде с тех пор, как она стала звездой на льду и вне его. И вне вратарской формы.
– Да никто на это не обращает внимания, – ответила Пругова. – Где-то в душе, наверное, немножко приятно, но стараюсь не показывать. Мы тут все герои, особенно на льду. А фотосессии – так, дело каждого.
– Неужто подруги не подшучивают?
– Да нет, зачем им? Так, говорят, тебя мои родственники видели – молодец.
– А разве не приятно чувствовать себя красивой? Я ведь видел – вы даже играете с подведенными глазами и серьгами в ушах.
– Это как-то уже в привычку вошло. Я-то красивой себя не считаю.
– Зря. А что, в раздевалке храните косметичку?
– Нет, это просто у меня уже утренняя программа: встала, умылась, привела себя в порядок – можно выходить в люди. Даже если это на каток. Наверное, это следствие нынешних инноваций. Пять минут – и готова идти на завтрак.
– Вы родом из Хабаровска. Знаете самого знаменитого хоккеиста-земляка?
– Могильный!
– Если взять еще и Григоренко, которого взяли в первом раунде драфта НХЛ, то вы – третий лучший хоккеист из Хабаровска?
– Нет, почему же? Есть еще Сергей Плотников из "Локомотива". Очень сильный игрок, в национальную команду призывается. А я пока еще ничего особого не сделала. Будут какие-то медали серьезные – тогда посмотрим.
ФУ, ДЕВЧОНКА!
– Читал, что первые вратарские щитки вы выпросили у папы на 8 Марта.
– Да, щитки, блин, ловушку, старую клюшку. А еще там были игровые шлем и коньки. У меня даже фотография есть, где я во всем этом стою напротив окна. "По бразильской системе". Папа мне шайбу бросал, чтобы ловила.
– И ловили? Или приходилось окна менять?
– Нет, не меняли! А вот вам фотография, смотрите. Мой первый шаг в дальнейшую жизнь.
– Думаю, она должна быть в газете. Форма-то совсем старая, третьяковских времен.
– Вот, 8 Марта получила, а 22-го встала в ней на лед. Сначала в команде с другими девочками, а потом, когда надо было расти дальше, мне предложили сыграть с мальчишками. И четыре года играла с ними на всероссийских соревнованиях.
– И как, были проблемы?
– Ну поначалу да. Приехала с баулом, прохожу мимо их раздевалки – слышу: "Фу, девчонка! Да еще и вратарь!" Это меня тогда еще больше "закусило". Но теперь, когда меня спрашивают, на кого я равняюсь, отвечаю, что равнение всегда на мужской хоккей.
– Сразу поняли, что ворота – это ваше?
– Да, сразу! А ведь поначалу так больно было. Щитки-то действительно старые – на них все колени голые были. В школу в юбках ходить не могла из-за синяков, только в брюках. Мама возмущалась, а я терпела. Даже сейчас вспоминаю, как все болело. Но хотелось играть только больше и больше. Вратарю ведь столько всего уметь надо – и растяжка, и мускулатура, и катание, и даже знание геометрии, чтобы отскоки рассчитывать. Все-все хочу узнать и во всем себя усовершенствовать.
БРОСИЛИ "ПОД ТАНК"
– Сильная вы девушка.
– Это меня эмоции захлестнули. Мне когда новую форму купили, я ее до дыр вытирала, а потом сама чинила и зашивала. И до сих пор никому ее не доверяю. До смешного доходило. В школе ведь из-за хоккея учиться особо некогда. Но у меня единственная тройка была по технологии – за то, что фартук не сшила. Родители поражались: "Да ты себе всю форму сама перешиваешь, а тут из-за такой ерунды тройка?"
– В Ванкувере вы играли 16-летней и в матче с американками с досады сами себя заменили. Совсем невмоготу стало?
– Не совсем так. Просто, я поняла, что больше ничем не могу помочь команде и надеялась, что смена вратаря как-то нас подхлестнет.
– То есть, это не то, что девочка пошла на скамью и разревелась?
– Нет, я даже не плакала. Хотя потрясение, конечно, было. Бросили меня тогда "под танк". Но с тех пор столько уже не пропускала.
– Ваш тренер сказал, что надо бы пересекаться с мужской сборной – может, подружитесь. Варламов, кстати, сейчас вроде бы свободен.
– (Смеется.) А я бы с удовольствием поговорила о вратарском искусстве. У ребят есть, чему поучиться.
– Почему в России не любят женский хоккей?
– Не знаю. В принципе – да, наверное это не женское дело. Но с другой стороны девушки уже и боксом занимаются, и в армии служат. В Израиле ходить с автоматом гордостью считается, и ничего такого в этом нет. Но приятно, что в Сочи многие люди нас увидели и узнали.
